Брачный офицер
Шрифт:
— О том, что говорил вам во время налета.
— А что вы говорили? — с любопытством спросила она.
Он смутился:
— Вы не слышали?
— Я слышала, как бомба упала. И заорала, чтоб вы легли на пол, но что говорили вы, нет, не слыхала.
— Я сказал… — он осекся, — я порол всякую ерунду. Должно быть, взрывы вывели меня из равновесия. Как бы то ни было, прошу меня извинить.
— Да уж пожалуйста, — сказала Ливия и как-то странно на него посмотрела.
Тут к ней подошел кто-то из американцев,
Минут через пять Ливия вернулась, слегка запыхавшись, с пылавшими щеками от возбуждения и от множества похвал ее кулинарному мастерству. И запальчиво спросила:
— А вы, капитан Гут, со мной не станцуете?
— Охотно, — отозвался Джеймс. — Но только нормальный танец, не этот дурацкий джайв.
— У вас все по норме, уж это точно, — вздохнув, сказала Ливия.
— Имею в виду, — заметил Джеймс, вставая и выводя ее на простор, — короля танцев, фокстрот.
Ливия призналась, что, как танцуют фокстрот, не знает.
— Вам повезло, я знаю. Просто слушайтесь меня.
Пальцы его левой руки перевились с пальцами ее правой, его левая рука легла ей чуть ниже плеча, и Джеймс легко, но уверенно увлек Ливию скользящим ходом.
— Медленно, медленно, быстро, быстро, — наставлял он. — Уверяю вас, это вовсе не сложно.
— Я вижу, — отозвалась она, прилаживаясь к его шагу.
— А теперь — поворот…. — Он резко увлек ее в обратном направлении, на миг они коснулись бедрами.
— Капитан Гуль! — удивленно воскликнула Ливия. — Вы замечательно танцуете!
— Знаю, — бросил он, легким движением возвращая Ливию обратно. — Быстро… теперь медленно…
Ливия перевела взгляд на свою левую руку, лежавшую на плече Джеймса. Плечо было довольно крепкое, сильное плечо. Она вспомнила его плечо без рубашки, когда сестра обрабатывала рану, и невольно подумала: интересно, если скользнуть рукой слегка под китель, окажется ли у него такое же мускулистое предплечье? Понятно, проверять она не стала, и, встретившись взглядом с Джеймсом, переключилась на спасительный танец.
Что же касается Джеймса — он внезапно и остро ощутил ее близость. С каждым ее поворотом блестящие черные волосы овевали его волнами розмаринового аромата. Рука от лопатки, обхватываемой им, казалась ему нежной, как птичье крыло, а огромные глаза впервые с момента знакомства смотрели на него с выражением, в котором уже угадывалась улыбка. Джеймс почувствовал внезапное напряжение ниже живота и был вынужден немедленно сделать еще несколько поворотов от бедра, чтобы Ливия ничего не обнаружила.
«Что я делаю? — думала Ливия. — Эти люди убили моего мужа. Эти люди пристрелили Пупетту».
Ей вдруг сделалось немного совестно, что она обе эти гибели свела в один ряд. Но что поделать, как убивали Пупетту, она видела своими глазами, а бедный Энцо погиб, отвоевав четыре года, — а ведь
Но почему, спрашивала себя Ливия, сейчас мне так хорошо? Ведь это всего лишь танец, и ничего особенного в нем нет.
Музыка кончилась. Оба партнера восприняли это и с облегчением, и с разочарованием.
Джеймс отвел Ливию назад к столу, между ними повисла неловкая тишина. То она взглянет в надежде, что он что-нибудь скажет, то он взглянет, будто готовый что-то сказать. Но язык словно к горлу прирос, да и ее неаполитанское красноречие на этот раз как будто ей отказало.
Внезапно Ливия вскочила:
— Хотите, научу вас плясать тарантеллу?
Джеймс, по-прежнему мучимый то и дело возникавшими ниже пояса сложностями, замотал головой:
— Это замечательно, но лучше не сейчас. Пока с меня хватит.
— Между прочим, — с вызовом сказала она, — у нас это не просто танец, это такой флирт!
Отошла на несколько шагов, взметнула над головой руки, раскинула пальцы и, взвившись на каблучках, вплыла на площадку перед костром.
Джеймса так и подмывало рвануть следом.
— Нет, все же, нет, — сказал он. — Пожалуй, я пропущу.
Она повела плечом.
— Карло!
В ту же секунду Карло стоял перед ней и, распрямив плечи, уже двигался с нею в лад. Энрико подхватил у кого-то из американцев гитару, со знанием дела тронул струны.
— Почти во всех итальянских танцах, — бросила Ливия через плечо Джеймсу, — мужчина обхаживает женщину. Но в тарантелле страстью охвачена женщина. В общем, мужчина стоит на месте, женщина на него наступает.
Пальцы Энрико уже быстрей бередили струны гитары, подхватывая ритм, в котором Ливия, кружа, подступала к Карло.
— Но вот она передумала. Не нужен он ей вовсе, она и без него обойдется.
И Ливия вихрем унеслась прочь.
Все взгляды устремились на нее, остальные танцоры подались назад, расчищая ей место. Ливия вилась, кружилась, юбка всеми складками взвивалась вокруг.
— Теперь она поняла, что скучает. Она возвращается. Но к себе прикасаться ему не позволяет. Он уж думает, что поймал ее, а она не дается.
Ливия прикрыла глаза и, грациозно покачивая бедрами, принялась обходить кругами почти неподвижного Карло. Ритм гитарного аккомпанемента нарастал.
— Вот она сдалась. Она страстно, безумно любит его, она вся горит! — выкрикнула Ливия. — И позволяет ему приблизиться.
Она протянула руки к плечам Карло. Спина застыла, как в объятии, но бедра все еще извивались в плавно пульсирующем ритме танца. Финальный вскрик, музыка оборвалась. Такого эротичного зрелища Джеймс никогда еще не видал. Рядом с этим чувственным, мощным явлением страсти джиттербаг с ду-уопом казались просто бодрой физзарядкой.