Брачный сезон или Эксперименты с женой
Шрифт:
Дырка в ванной издала неприличный звук, и я оказался лежащим среди желтоватых эмалированных стен. Надо было выбираться.
Замотавшись в полотенце, я прошлепал в комнату. За мной по полу тянулись мокрые следы.
В учительской к телефону подошла Римма Игнатьевна.
– Арсений Кириллович! – почему-то обрадовалась она. – Вы уже выздоровели? Вот хорошо-то! Мы тут без вас прямо-таки зашиваемся. Константину Кузьмичу пришлось вести в старших классах еще и литературу…
Представляю себе, что из этого получилось. «К в кубе» рассказывает о Толстом и чертит
– Нет-нет. У меня высокая температура! Мне бы Софью Петровну…
– Софью Петровну? – удивилась завуч. – Довольно странно…
– Нет, вы меня не так поняли, – перебил я. – Нам нужно обсудить некоторые профессиональные проблемы.
– Ах вот как? – Римма Игнатьевна почему-то обиделась. – Ну что ж, если это так серьезно, то я ее сейчас позову.
В учительской что-то загрохотало – видимо, удаляющиеся шаги исторички. Потом невнятно зашелестели голоса.
– И что, из-за этого надо было прерывать урок? – По-моему, это был голос Софьи Петровны.
– Но вас же мужчина! – это уже Римма Игнатьевна. – К телефону!
– Кто бы это? Алло?
– Здравствуйте, Софья Петровна! Это Васильев… – я постарался придать своему голосу ласковую проникновенность.
– Ну какой же это мужчина?! – возмутилась Сонечка. – Здравствуйте, Арсений Кириллович.
– Софья Петровна, – перешел я в наступление, – у вас есть пропуск в зоологический музей?
– Зачем это он вам понадобился? Вы же на больничном! – подозрительно спросила она.
– Да не мне. Соседи пристали. Ты же учитель, говорят, а у нас сын в этом году поступает…
– Что же они, не в состоянии заплатить за билет?
Да, действительно. Этого я не учел. Зря я вообще-то затеял этот маневр. Но отступать некуда.
– Ну почему же? В состоянии. Просто мальчику нужно бывать в музее как можно чаще…
– Что же, у него книжек нет? – продолжала допытываться Сонечка. – Ох, не врали бы вы, Васильев. Наверное, пропуск понадобился вам. Для каких-нибудь гнусных целей.
Вот ведь стерва. Догадалась. Что теперь делать?
– Каюсь, Софья Петровна, каюсь, – льстиво забормотал я. – Вы сама мудрость. Вас не обманешь.
– Значит, пропуск нужен вам?
– Ну да…
– Зачем же? Или это секрет?
Ну что, сказать ей, что я собрался вести в музей Машу? Мать моего ученика? Это же ужас что потом будет! И я ляпнул первое, что пришло мне в голову:
– Да я, Софья Петровна, хотел взять в нагрузку биологию – мало ли, вы заболеете, или еще что. Вот я и решил подналечь на фауну…
На том конце повисло молчание. Через некоторое время Сонечка прошипела:
– И вы туда же! Ну я еще понимаю директора. У него семья, дети, алименты. А вы? Вам-то чего не хватает?
«Денег, черт тебя побери, денег!» – захотелось крикнуть мне, но вместо этого ответил:
– Я забочусь о школе. Об учебном, выражаясь официально, процессе. У нас всего один учитель биологии, вот я и подумал…
– Я же не отбираю у вас литературу! – внезапно заорала любительница
– Да я и не…
Из трубки донеслись рыдания.
– Все вы только и мечтаете выжить меня из школы! Что я вам сделала?
Трубка запищала короткими гудками. Разговор окончен. Пропуска я не добился, а одной проблемой стало больше. Настроение у меня окончательно испортилось. Но запал не прошел. Самое время позвонить Маше. Глупости какие! Неужели я не могу позволить себе сводить девушку в музей? Только бы опять не напороться на хулигана Еписеева.
К счастью, Мария оказалась дома. И наш с ней разговор получился вовсе не таким уж страшным.
– Маша, почему бы нам не сходить в музей? – просто спросил я.
– А в какой?
– В зоологический.
– Странно как-то… Что мы маленькие, что ли?
– Ну почему маленькие, – обиделся я, – там полно взрослых людей. Академики шастают.
Я приготовился к коронной фразе: «Может, посидим где-нибудь?» – но вместо этого мадам Еписеева назначила время встречи и добавила:
– Под часами. Там есть поблизости часы?
– Есть.
– Тогда под ними.
Классическая женщина. Если следовать ее логике, то под часами я должен стоять с букетом цветов. А вот это уже хуже…
Глава 17
Я поведу тебя в музей
В назначенное время я стоял под часами недалеко от входа в музей, как дурак. Живых цветов при мне, увы, не было. Зато под мышкой я держал газетный сверток с какой-то засушенной гадостью.
Чахлые стебли пылились в вазе еще с прошлого лета, когда моя подруга Катька отдыхала в Крыму. Она-то и одарила меня этим гербарием. В память о своем посещении черноморского полуострова.
Удачная мысль захватить из дому сушняк, не нужный мне, но так нужный Маше, посетила меня далеко не сразу. Для этого пришлось выйти на улицу и пройти несколько шагов в тяжелых раздумьях. На какие шиши купить букет? И тут меня озарила эта гениальная идея. Я диким мустангом рванул вверх по лестнице, выдернул желтые палки из запыленной вазы, обернул газетой для пущей таинственности и неспешно двинулся на свидание.
Видимо, мадам Еписеева и впрямь была особой классического склада. Мало того что заставила меня маячить под часами. Мало того что я провел мучительные два часа, думая, как выкрутиться с цветами. Так она еще и опаздывала!
«Опаздывая на пятнадцать минут, женщина дает мужчине возможность подумать о том, как он к ней относится», – наверное, крутилось в ее белесой головенке.
Но как можно относиться к человеку, если он опаздывает? К тому же я бы несколько подредактировал эту не самую свежую мысль. Примерно так: «Опаздывая ДАЖЕ на пятнадцать минут, женщина дает мужчине возможность подумать о том, стоит ли с ней вообще встречаться?» Особенно если вокруг прохаживаются красавицы.
Мимо меня продефилировала длинноволосая девушка в коротеньком полушубке. Студентка, наверное. Вот за такой я бы пошел на край света…