Брачный сезон, или Эксперименты с женой
Шрифт:
– Но он в школе?
– с надеждой спросил я.
– У нас ГИМНАЗИЯ!
– возмутилась девица.
Господи, гимназия у них! Ты, небось, это слово-то впервые три дня назад правильно произносить научилась, овечья твоя голова. А писать - так и до сих пор не умеешь...
– Ну хорошо, - согласился я, - пусть гимназия. Мой вопрос остается в силе.
– Игорь Вадимович, - секретарша надула губы, - в спортинг-лофте, проводит тренинг с апгрэйдерами.
То есть, если по-человечески, Игорь в спортзале занимается со старшеклассниками.
– А теперь мы поиграем в веселую игру КА-РА-ТЭ!
– выдохнул Игорь и ударил крепкой пяткой по ватному зеленому чучелу.
Чучело испуганно вздрогнуло и повалилось на пол. Так же, наверное, повалился бы и я. Апгрэйдеры (то есть старшеклассники) восхищенно загудели.
– Игорь, - нерешительно позвал я.
– Можно тебя на минуточку?
– Подожди, старик! Нам совсем немного осталось. Вот только добью этого гада...
Хренов поднял измученное чучело и опять отправил его в нокаут.
– Понятно?
– обратился он к гимназистам.
– Выполняйте...
Мой зеленый ватный собрат скрылся в толпе белых кимоно и беспомощно замахал беспалыми руками.
– Ну ты даешь, - сказал я, когда мы вошли в тренерскую.
– Словно по-настоящему... Прямо война!
– А как иначе? Теперь, Сеня, жизнь такая: или ты, или тебя. Впрочем, она всегда такая.
– Игорь вытер лицо полотенцем.
– Так о чем ты поговорить хотел?
Я достал сигареты и закурил, обдумывая свою речь. Хренов поморщился:
– Бросал бы ты эту дрянь.
– А ты разве... трубку...
– не успел удивиться я.
– Давно бросил. В Америке, между прочим, теперь не курят. Только мы, дураки.
Я поискал, обо что бы затушить бычок. Но Игорь хлопнул меня по плечу кури, мол, не стесняйся - и пододвинул ко мне пустую банку от теннисных мячиков. Сбросив столбик пепла в ее девственную чистоту, я промямлил:
– Мне бы еще какой предмет взять... В смысле, дополнительно...
– Тебе что ж, префа не хватает?
– удивился Хренов.
Я пожал плечами.
– Как сказать...
– Понятно. Значит, денег. Или ты такой патриот нашего дела?
– Ну да, - начал извиваться я.
– Мне вообще кажется, что курс далеко не полон.
Хренов иронически взглянул на меня. Его белое кимоно резко контрастировало с загорелой волосатой грудью.
– Не дури мне мозги, Сеня.
– Нет, я серьезно, - продолжал я.
– Почему бы нам не ввести одну маленькую, но очень нужную, как ты говоришь, для будущего, дисциплинку?
–
– Хренов сжал пальцы на босых мускулистых ногах, будто от холода.
Я тоже поежился.
– Ты сам говоришь, что жизнь это "или - или". Но это ведь касается не только каратэ и грамотного составления разных деловых бумажек.
– Юриста я уже пригласил, - заметил Хренов.
– Со следующей недели будет вести курс.
– А как же житейские дела? Вот ты, к примеру, хорошо умеешь врать?
Игорь опешил. Его пальцы заскребли по полу каморки, из которой еще не успел выветриться стойкий мухрыгинский дух.
– Да зачем мне врать-то?
– Ты хочешь сказать, что никогда не врал?
– наступал я.
– Ну почему же...
– замялся он.
– Иногда приходилось.
– Так вот и нашим питомцам придется делать это чуть ли не ежедневно. Врать партнерам, клиентам, женщинам, наконец.
– Ты предлагаешь мне ввести штатную должность учителя вранья? догадался Хренов.
– В общем, да. Если называть вещи своими именами.
– Старик, но это уж полный цинизм!
– А проходить Пушкина за четверть часа не цинизм?
Игорь тяжело вздохнул.
– Ты опять за свое. Ну как мы объясним родителям, что в гимназии их детей учат еще и врать?
Я подумал и сказал:
– А мы назовем этот предмет как-нибудь иначе... Мм... Да вот хоть политес. Или дипломатия.
– Мысль ценная!
– одобрил Игорь.
– А на роль учителя этого самого политеса ты, разумеется, прочишь себя?
Я скромно потупился.
– А ты знаешь, я тебе верю!
– выпалил Хренов.
– В смысле, что врать ты умеешь очень хорошо.
– Он прищурился и неожиданно спросил: - Ну, давай, выкладывай начистоту, зачем тебе сверхурочные?
Я попытался вывернуться, но Игорь вцепился в меня железной хваткой.
– Что-то не нравишься ты мне, Сеня. Чудной ты какой-то стал после женитьбы.
Дверь распахнулась, и в тренерскую заглянула коротко стриженная голова.
– Сансэй, моваши мы уже отработали.
Хренов ответил, что сейчас вернется. К чучелу и апгрэйдерам.
– Знаешь что, - заявил он мне, когда ученическая голова скрылась, нам надо поговорить. Здесь, сам понимаешь, не место. Тут недалеко ресторанчик есть. Китайский, кажется. Называется "Лунный ковш". Давай там, через два часа.
Траты? В то время, когда я в такой критической ситуации? Да и денег у меня с собой нет. Я запротестовал.
– Угощаю, - успокоил меня мудрый Хренов и с пронзительным кошачьим воплем вылетел в зал.
Часок я послонялся по гимназии. Неожиданно мне взгрустнулось, и я заглянул в кабинет к Автоклаву. Тот корпел над доской для игры в го. Я попытался вызвать его на разговор о вреде, который мы наносим нашим, с позволения сказать, образованием и воспитанием. Но Автоклав Борисыч раскинул какие-то дощечки и отозвался туманным вопросом: