Брачный сезон. Сирота
Шрифт:
Если в начале моего знакомства с Тенером я была точно уверена, что никогда не приму статус любовницы, то сейчас моя решимость начала таять, появились сомнения. Смогут ли мои чувства переселить принципы, разум и гордость? И ведь времени прошло всего-ничего, а я уже сомневаюсь, а что будет дальше?
Глава 27
— Герцог совсем перестал появляться! Не приглашает в свой дом, цветы нашей девочке не отсылает. На балах не появляется, — ворчит баронесса, оглядывает хищным взором зал.
Ансона тут же вскинула на маму взгляд, полный надежды.
— Перестань дорогая. Если бы захотел, уже разорвал. Герцог и на балах совсем перестал появляться. Возможно уехал в свой замок навестить детей.
— Какие дети при такой невесте?!
Барон пожал плечами, а кузина только и рада, что ее жениха поблизости не видно. Мы отошли с кузиной к столам с закусками, и тут она вдруг поймала мою руку и с силой ее сжала.
— Смотри, смотри!
— Что?
— Рикаро Венселот! Он здесь! Он, наконец, появился!
— Кхм. Ну, наверное, это хорошо.
— Мне нужно с ним срочно поговорить! Немедленно!
— Зачем?
— Он… меня обидел. Я должна все ему высказать! Обязательно. Риа, милая, я тебя умоляю, прикрой меня перед родителями. Я сейчас подойду к Рикаро и позову его на разговор, а родителем скажу, что мы с тобой пойдем прогуляться в саду. Одну меня не пустят. Ты погуляешь, только отдельно. Хорошо? Пожалуйста, пожалуйста! Мне очень это важно!
— Эм, Ансона, я, конечно, могу… но ты уверена, что тебе так уж нужен этот разговор?
— Да, очень! Я все выскажу этому гаду!
— Понимаешь, если тебя застанут наедине с…
— Конец моей репутации, я все понимаю, но если не поговорю, то себе этого не прощу.
Моя репутация уже давно хромает на обе ноги — внимание принца, сплетни распускаемые баронессой. Думаю, каждый, с кем я знакома, свято уверен, в легкости моего нрава.
Ансона умчалась договариваться со своим шенаром и с родителями и вернулась довольно скоро.
— Идем! — кузина на удивление решительно подхватывает меня под руку, ею явно движем злость.
В саду мне пришлось прогулять довольно долго. За местонахождением Ансоны не следила, с задумчивым видом чинно сидела возле декоративного пруда и мерзла. Естественно, никакого плаща для прогулки взять бы не получилось, верхняя одежда осталась на входе.
Как же долго кузина разговаривает! Я уже вся продрогла.
Наконец, Ансона появилась и села возле меня на скамью.
На удивление, родственница не выглядит мрачной, как могло бы быть после крупной ссоры. Наоборот, девушка сияет.
— М-м, поговорили?
— Да.
— Как я посмотрю, весьма удачно. Он любит меня! И все объяснил. Он уезжал домой. Отец его сильно третирует и даже угрожал лишить наследства. Рикаро говорит, его папа настоящий тиран.
— Понятно. То есть теперь, все нормально?
— Да.
— А как же герцог Кэнтербоджи?
— Не напоминай, —
Ансона встает первой.
С удивлением наблюдаю за походкой девушки. Нет прежней легкости. Ансона идет, словно ей что-то мешает или болит, чуть ли не прихрамывая. Еще и попу на ходу потирает. Да и прическа кажется излишне растрепанной, хотя ветер…
— Кхм, Ансона, подожди.
— Что?
— У тебя шнуровка на корсете не совсем правильно завязана.
— Ой, можешь правильно сделать?
— Ладно.
Повезло, кажется, никто не обратил внимания на мое и кузины отсутствие, но лично для меня последствия все же случились — от долгого сидения на холоде я приболела. И следующие несколько дней сидела дома, наблюдая за буднями Ольтонов стороны.
Болезнь меня расстроила. Не потому что болезнь, а потому что я вновь остро осознала свое одиночество. Ольтонам и прислуге плевать на мое самочувствие, книг в доме нет вообще никаких, кроме парочки бухгалтерских и хозяйственных талмудов, да нескольких еще не выброшенных утренних газет. Остальные книги остались в поместье. Обычно, отгонять тоску и грусть мне позволяли дела, необходимость выживания. А здесь лежишь, плохо себя чувствуешь, делать что-либо сил нет, тело ломит, мучают воспоминания и тоска по родным. Никто не пожалеет, не обнимет, никому не нужна.
У Тенера дела, да и дом Ольтонов ему не по статусу посещать, он шлет мне записки с теплыми словами и стихами. Тоже, конечно, приятно, но не совсем то, что мне сейчас нужно, хотя и поднимает настроение, таких вот записок очень жду, да и большего мне не требуется от его высочества.
Единственное существо. кто действительно скрашивает мое существование, наполняя его теплом и смыслом, оказалась Белла. По моей просьбе собаку очень хорошо отмыли, и теперь она все время со мной, засыпаю с собакой в обнимку, словно с плюшевой игрушкой. Именно от собаки получаю любовь и тепло, которая мне нужны. Белла невероятно ласковая, добрая, с таким обожанием и преданностью заглядывает мне в глаза, что это прямо-таки придает мне стимула к жизни, заставляя верить, что все еще у нас с Беллой будет хорошо.
И вот я уже иду на поправку, а сегодня встала рано утром и прогулялась с Белой, и, наверное, посещу, наконец, бал, где увижусь с Тенером. Зато Ансона неожиданно приболела. Все утро кузину тошнило, говорит, голова кружится, да и как-то нездорово выглядит.
Баронесса всполошилась, уже хотела было вызывать доктора, но к обеду кузине стало лучше, и даже более того, она стала настойчиво требовать взять и ее на бал. Все дни, кстати, что я болела, Ансона сияла и бабочкой порхала по дому, пусть кобылка белая так и не появилась у дома, но цветы от “тайного поклонника” стали приходить регулярно.