Брад
Шрифт:
Рядом стояла Джой. Она понимала, как ему больно и горько, как накатывает на Щена взрезанная выстрелами тьма. Девушка слышала карканье, вспоминала о «воронах», о том, как нуждались они в своей свободе, чтобы быть особенными. Юношеский максимализм. А теперь вот как все повернулось. Брад. Девушка вдруг грустно рассмеялась и ударила себя по лицу. Как она испугалась визжащей и скрипящей зубами от ненависти толпы! Нет, от таких людей нужно бежать, да и от всего мира тоже. Она исчезнет. Ее удерживали здесь только доброта Щена
На дверцу патрульной машины облокотился полицейский, он захлопнул твердую картонную обложку своего блокнота, сочувственно улыбнулся мальчику и сказал:
— Ты сделал все, что мог. Гораздо больше других. Приятно видеть такую перемену в поведении. Может, стоит с этого момента начать новую жизнь и позабыть об улице, а, Щен?
— Он не убийца, — ответил мальчик. От ярости у него даже мышцы свело. От ярости, от неправильных мыслей, от жалости к себе и к Браду, от усилия сдержать слезы. — Я все видел. Он не виноват и… да вы поглядите на него! Разве он мог такое сделать? Его подставили.
Полицейский бросил блокнот в машину через открытое окно.
— Стало быть, не виноват?
— Я там был! — крикнул мальчик. — Вы что, оглохли?
Полицейский присел на корточки и посмотрел Щену прямо в глаза.
— Тише, тише, успокойся. — Он кивнул. — Давай рассказывай.
— Это я его отвел в тот проулок.
Щен заставил себя замолчать. Губы дрожали, не в силах выговорить ужасную правду. По щекам катились огромные капли. В первый раз в жизни он почувствовал себя по-настоящему брошенным.
— Ну-ну, ничего. Так что же было дальше?
Щен открыл рот, но не смог сказать ни слова. Только громко всхлипнул и вздохнул поглубже, чтобы взять себя в руки. На полицейского мальчик старался не смотреть.
— Если бы я его туда не отвел, Черрепью бы мне мозги вышиб. Он всегда меня лупил, если я не хотел ему помогать. Нет, бабла замутить — это пожалуйста но… — Он совсем ссутулился и опустил голову. — А что мне было делать? — Щен яростно посмотрел на фараона. — Обо мне-то кто позаботится? А? — Он толкнул полицейского в плечо и крикнул — Отцепитесь от меня!
Полицейский покачнулся и уперся ладонями в асфальт.
— Кончай истерику! — рассердился он. — А то я не знаю, что за тип был Черрепью! Ты что же думаешь, я совсем дурак? Не соображаю ничего?
— Ага, уж вы-то знаете. Как слон про Северный полюс.
Полицейский встал. Мальчишка-то прав, вот что скверно.
— Давай-ка прокатимся до участка. Протокол составим.
Щен вытер кулаком слезы и нервно икнул.
— Ладно. — Он решил пойти на компромисс. — Но только про это.
— А потом я тебя в больницу отвезу, навестим твоего приятеля.
— Сначала в больницу, —
— Ладно, ладно. Поехали.
Джой сунула руки в карманы черных джинсов и пошла за мальчиком к патрульной машине. Где-то далеко выла сирена «скорой помощи». Звук удалялся и таял, как барабанная дробь во сне — ее уже нет, а ты все еще ее слышишь. Девушка закрыла и снова открыла глаза. Между ней и внешним миром не было никакой границы. А нужна ли она, эта граница?
«Я не сплю, — сказала себе Джой. Голос в голове казался чересчур громким, как будто у девушки отросла тысяча языков. — Нет, это я думаю, что не сплю».
— Господи боже! Да что здесь такое стряслось? — Детектив Перси смотрел, как по тротуару везут каталку с телом. — Кошмар какой! А с той-то, с той-то что случилось? — Ноздри его сердито раздувались, пальцы дрожали.
— Ее грузовик сбил. Это журналистка, — ответил молодой полицейский. Он махнул в сторону пикапа, который как раз грузили на эвакуатор. — Представляете, мы дверь открыли, а там никого. — Парень поправил громадную не по размеру фуражку.
Перси закашлялся и с трудом сглотнул. Он мельком глянул на новобранца, вытащил из заднего кармана огромный носовой платок и аккуратно вытер рот. Покончив с этим важным делом, тщательно сложил платок несколько раз так, чтоб получился ровный квадратик, сунул его в карман пиджака и лишь тогда принялся осматривать ступени.
— А как насчет вон того джентльмена наверху? А? Я его знаю. Мне его рожу даже отсюда видно.
Парень пожал плечами. Не только фуражка — вся форма была ему явно велика. Детектив терпеть не мог таких бестолковых полицейских. Он их презирал.
— Так что с ним стряслось? — Перси даже пальцем показал, чтобы новобранец понял, о ком идет речь. — Вон, вон, с тем, что наверху. Да куда вы смотрите! Глаза поднимите!
— Зарезали. А свидетелей нету. Толпа-то прям с ума сходила, на него никто и не смотрел. — Рассказывая, парень помогал себе руками. Перси морщился, но слушал — А у нас и так забот полон рот, тут же бунт назревал, — продолжил юнец.
Детектив насмешливо улыбнулся.
— Да неужто? Полон рот? Могу себе представить.
Новобранец снова пожал плечами. Перси хотелось заорать.
— У вас что, плечи чешутся? Или, может, болят? Или затекли?
— Нет.
— Рад за вас.
Детектив повернулся и пошел вверх по ступеням. Санитары расступились, чтобы он мог осмотреть тело. Перси присел на корточки и заглянул в мертвые глаза.
— Здорово, Ерш, — сказал он, мысленно прочитал короткую молитву, встал и тщательно отряхнул брюки.
Подошел новичок. Медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, поскольку справедливо полагал, что начальник не слишком ему обрадуется.