Брак на крови
Шрифт:
Я ничего не ответил, лишь посильнее прижимая бледное, окровавленное тело к себе и давая знак охране, чтобы они начинали развлекаться. Наблюдать за его мучениями у меня не было никакого желания и я ушел, слыша, как за моей спиной раздаются болезненные крики. Выйдя на улицу я опустил глаза на лицо девушки. Серая кожа, левая часть лица изворочена, с нее содрана кожа, сочится кровь и прозрачная жидкость. Я положил девушку на заднее сидение, сильнее кутая в куртку и сел за руль.
Всю дорогу я изредка оглядывался на нее, надеясь что она очнется. Я видел ее уже в похожем состояние, истекающую кровью, но так сильно я еще не нервничал.
***
— Ну что? —
— Еще одна такая пытка и ее сердце этого не выдержит, — выдохнула она, но это было еще сказано шуткой, после чего последовали уже реальные проблемы. — Я убрала все воспаления, гной и все остальное, зашила раны на спине, промыла рану на лице, достала две пули из ноги, частично убрала металл, застывший в кожу и… есть еще кое-что.
— Что? — мне казалось, что хуже уже ничего она мне сказать не сможет.
— Выкидыш, — произнесла женщина.
— Что? — я не понял и не расслышал, что она сказала.
— Влада была беременна, — повторила она и я облокотился на стену, переваривая слова врача. — Срок, возможно, чуть больше месяца.
Я закрыл глаза, считая дни нашего брака. Чуть больше месяца, меньше шести недель, считая мой отъезд и дни, что Влада провела с Андреем… Возможно, она уже была беременна, когда я избил ее.
— Мне жаль, — произнесла женщина, видя, что эта новость буквально убила меня.
***
— Велизар, — проворковала Веста, заходя в мой кабинет.
Я со злобой поднял глаза на девушку. Так сильно она меня еще никогда не бесила! Я должен был чувствовать к ней желание, когда она с самого порога начала раздеваться, но нет, ничего, кроме раздражения.
— Что опять? — выдохнула она, видя, что я не настроен на наше общение. — Твоя жена дома, немного не в состояние удовлетворить тебя, как обычно, и я вся твоя…
— Как ты меня задолбала, — выдохнул я. — Не хочу я тебя, пойми. Пошла вон!
— Правда не хочешь? — удивилась она, снимая остатки одежды и оставаясь передо мной в одном нижнем белье.
Я встал из-за стола и подошел к девушке, обвел ее взглядом с головы до ног и резко прижал к стене.
— Ты же понимаешь, что ты сама напросилась? — прошипел я, глядя в ее глаза и чувствуя, как ее руки спускаются по моей груди все ниже.
— А говоришь, что не хочешь меня, — улыбнулась она, целуя меня и закидывая свою ногу мне на пояс и прижимаясь всем телом ко мне.
***
— Папа, — разнесся женский наивный голос, когда на пороге комнаты появился не трезвый отец.
В воздухе витал нежный запах женских духов, который сразу же пропитался едким запахом алкоголя, табака и мужского парфюма. Пьяный мужчина с желанием смотрел на дочь, скользя взглядом по полуобнаженному телу на кровати. Он вел взгляд по длинным, стройным ногам, поднимаясь все выше и выше, оценивая уже грудь и изящные ключицы.
— Папа, — снова повторила девушка, прижимая к себе одеяло и прячась от похотливого взгляда отца.
Мужчина не твердой походкой подошел к кровати и сел на край.
— У меня красивая дочь, — ухмыльнулся он, — самая красивая.
Девушка со страхом смотрела на пьяного отца, прожигающего в ней, буквально, взглядом дыру. Он облизал губы и дотронулся до голой ноги дочери, чувствуя под пальцами нежную, гладкую кожу.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, Влада? — спросил он, ведя рукой все выше и выше.
— Тебе лучше уйти, — твердо ответила она, убирая его руку.
Ее слова разбудили в отце ярость. Он желал ее, он хотел собственную дочь, хотел насладиться ей сам перед тем, как отдать
— Мне лучше уйти? — прорычал мужчина, подминая девушку под себя и блокируя ее слабые удары.
Одним движением он перехватил ее руки и завел ей за голову, наблюдая, как по щекам девушки покатились слезы, а из уст посыпались мольбы.
— Папа, ты не сделаешь этого! — кричала она, чувствуя отцовские руки, которые блуждали под футболкой пижамы.
Мольбы сменились матами, которые никак не сочетались с милой и невинной внешностью девушки. Мужчина закатил футболку до шеи дочери, наблюдая, как трясется от криков и покрывается мурашками ее тело. Отец нагнулся к самому лицу дочери, затыкая отборный мат мокрым и горячим поцелуем. Девушка сжимала губы, чтобы не допустить язык отца к себе в рот, но отец грубо схватил ее за грудь и сильно сжал, отчего девушка закричала и позволила проникнуть ей в рот. Мокрый язык описывал немыслимые узоры в ее ротовой полости, вдыхая в нее алкогольный запах, отчего тошнило и выворачивало на изнанку.
— Ах ты! — вскрикнул мужчина, отрываясь от губ дочки после того, как та укусила его за язык. Мужчина разжал грудь девушки и ударил ее по лицу. — Расслабься, доченька…
Мужчина повел рукой по плоскому животу, спускаясь к спальным шортам и легко снимая их. Девушка захлебывалась собственными слезами, срываясь то на крик о пощаде, то на проклятия и маты. Отец грубо погладил дочь между ног, предвкушая скорую близость. В его глазах плескалось желание, когда он принялся приспускать с себя штаны и пристраиваться ближе. Он медленно вошел в нее, отмечая, как же узко, жарко и влажно внутри нее. Девушка глухо застонала сквозь слезы, а отец лишь рыкнул и продолжил медленно иметь собственную дочь. Он чувствовал себя каким-то героем, слыша, как под ним от боли и унижения стонала родная дочь. Он старался себя сдерживать, чтобы не разорвать девушку, но постепенно алкоголь и желание стерли границу дозволенного, точнее стерли они ее уже давно, мужчина начал грубо и быстро входить до самого упора, чувствуя, как его плоть покрывает кровь… Он кончил быстро, повалившись рядом и обняв ее. Девушка лишь отвернулась от отца, сдерживая слезы и чувствуя, как по ногам стекает кровь… Очень скоро мужчина уснул, а дочь выбралась из постели и на шатающихся ногах прошла в ванную, где заплакала в голос, стирая мокрым полотенцем кровь…
***
Меня охватывало наслаждение, когда я был рядом с Вестой. Я брал ее как хотел за сегодняшний вечер и ночь, но почему-то кайфа от этого я не ловил. Физически я получал удовлетворение, меня охватывал оргазм, но морально… я чувствовал себя последней сволочью, трахая наложницу с которой меня застукала Влада, а теперь она была при смерти, находясь на тонкой, острой грани между Светом и кромешной Тьмой, еще более темной, чем она окружена сейчас…
Я откинул голову назад, наслаждаясь уверенными движениями губ Весты на моем члене. Непроизвольно я представлял на месте Весты Владу, но особого удовольствия это не принесло, наоборот становилось противно. Противно от самого себя. Она умирала. Умирала из-за меня. А я представлял, как она охватывает меня, как ее губы смыкаются на моей плоти, как язык касается разгоряченной кожи… Я накрутил длинные волосы Весты на руку и стал грубо иметь ее в рот, откидываясь в кресло и закрывая глаза. Меня только начала охватывать волна удовольствия, из моей груди стал разноситься глухой стон, который прерывался на сбившееся дыхание… Я чувствовал себя на грани, тело требовало разрядки, но в дверь настойчиво постучали.