Брак по договору

Танна

Время тянулось до ужаса медленно. На каждый шаг, скрип двери, едва сдерживался чтоб не вскочить на ноги. Когда терпение подошло к концу и я хотел было идти вытрясать информацию, спустился врач.

— У вашей жены закрытая черепно — мозговая травма средней тяжести, множественные ушибы по телу от падения. Было кровотечение, беременность сохранить не удалось.

Я словно оглушенный стоял и смотрел на врача, который продолжал что — то говорить. Вика была беременна. Она поехала кататься на лыжах в таком состоянии. Знала ли она о том, что носит ребенка?

— Какой был срок? —

хрипло спросил, откашливаясь. Принять факт того, что малыша, которого я так сильно ждал, не будет, очень тяжело.

— Примерно десять, одиннадцать недель.

То есть, почти два месяца. Вика была беременна, но скрыла от меня. Возможно, ненамеренно. Может быть она и сама не знала, но как же это злит! Она должна была почувствовать изменения в своем теле, прошел ведь не один день.

Я сел на лавку смотря перед собой и пытаясь успокоиться и принять какое — то решение. Но пока это было слишком трудно сделать, так как эмоции брали верх.

— Неделю мы ее еще подержим. Сейчас состояние некритическое. Навестить ее можно будет завтра с утра, сейчас она спит.

— Могу я войти?

— Ненадолго.

Я вошел в палату и сел рядом. Медсестра стрельнула по мне недовольным взглядом, но поднялась с места.

— У вас есть пять минут. Дольше я не имею права разрешать вам здесь находиться.

Я смотрел на жену и чувства сменяли друг друга: радость, гнев, страх потерять ее, облегчение. Слишком много всего крутилось в голове.

22

Вика

Просыпаться было сложно. Тело какое-то тяжелое, голова болит. Глаза открываются с трудом. Сжимаю веки, едва приоткрыв глаза. Слишком яркий свет. Морщусь от резкой боли и стону. Слышу чьи — то шаги. Воспоминания калейдоскопом проносятся в голове и я испуганно открываю глаза, боясь снова оказаться в снежной ловушке. Слава богу, нас нашли.

— Как себя чувствуете? — надо мной склоняется мужчина средних лет. Врач. Значит, я в больнице. От облегчения слезы сами по себе катятся по щекам.

— Голова болит… Тело ломит — хриплю, потому что голос отказывается повиноваться. Горло горит. Хочется кашлять. Такое ощущение, что мне в рот насыпали песка со стеклом. Внутри все свербит, чешется и болит.

Мужчина хмурится и начинает осмотр. После того, как мне чем-то пшикают в горло, становится немного легче. Кажется, я простыла.

— Температура держится — слышу голос врача. Мне хочется спать. Но я вспоминаю про Машку и спрашиваю, как она.

— Уже лучше. У нее был открытый перелом голени и сотрясение мозга.

Боже, а ведь я тогда и не видела этого. Надеюсь, с ней все будет в порядке. Главное, мы больше не в снежной ловушке, значит, все будет хорошо. Только бы болеть перестало.

Мне что-то вкалывают в вену и постепенно, боль отходит, и я снова засыпаю.

Когда я просыпаюсь снова, то вижу сидящего рядом мужа. От радости встречи, пытаюсь улыбнуться, и протягиваю ему руку. Он здесь. Сидит рядом. И это точно не галлюцинация. Очень жду когда он подойдет поближе. Возьмет

меня за руку и скажет своим уверенным голосом, что все будет хорошо. Но Виктор хмуро смотрит на меня, не делая попытки приблизиться. От обиды наворачиваются слезы, и моя рука бессильно опускается на кровать. Наверное, он считает меня глупой и взбалмошной девчонкой. Но я ведь не знала, что все может закончиться именно так…

Даже не знаю, что сказать в свое оправдание, и стоит ли вообще говорить что — то. Молча глотаю слезы и отворачиваюсь. Я так хотела бы сейчас поддержки от него, но судя по всему, он зол. И если в этот момент он начнет меня отчитывать, скорей всего меня накроет истерика.

— Как ты? — слышу его голос совсем рядом. В нем слышится тревога, но при этом, я ощущаю какую — то холодную отстраненность.

— Лучше — сипло выдавливаю из себя.

Прохладная рука мужа опускается на мой лоб и я закрываю глаза. Если на него не смотреть, то обида становится меньше. Прикосновение мужа дарит спокойствие и легкое облегчение.

— Сейчас придет врач. У тебя было переохлаждение. Поднялась температура — его голос звучит сухо. Мне кажется, будто мы вернулись в первый день знакомства, когда он меня так же навещал в больнице. Неужели он так сильно разочарован во мне, что даже не может нормально посочувствовать? Я ведь не виновата в том что произошло. Это просто нелепая случайность. Да, я могла бы тогда и не ходить с Машкой, но что толку об этом думать сейчас? Ничего все равно не исправить.

Вскоре приходит врач. За это время Виктор не сказал мне ни слова, а я все так же им продолжала лежать с закрытыми глазами. Да, возможно, это по — детски, но видеть на лице мужа разочарование и отчужденность мне больно. Такое ощущение, будто он думает, что я сделала это специально. Ага, сама спрыгнула в яму, потому что мне делать больше нечего было.

Врач измеряет температуру и с удовлетворением подмечает, что она стала ниже. Сейчас у меня тридцать семь и пять, но голова снова начала болеть. И горло. Хочется пить.

Прошу воды и Виктор подносит к моим губам стакан. Я делаю пару глотков и снова опускаюсь на подушку. Врач с мужем выходят в коридор. О чем-то разговаривают, я поворачиваюсь на бок и бездумно пялюсь в стену.

Спустя несколько минут муж входит в палату один. Он берет стул и садится рядом. Вид у него очень решительный, губы слегка кривятся в недовольстве. Он словно собирается у меня спросить что — то, заранее зная, что мой ответ ему не понравится. Но…Я ведь ничего не скрываю от него. Да, я пошла туда, куда не должна была идти и вот чем это все закончилось.

— Ты знала о беременности? — от того, насколько холоден его голос, я вздрагиваю, не сразу понимая, что он сказал. А когда до меня доходит, то я могу лишь беспомощно приоткрыть рот.

Я беременна? Но ведь у меня даже симптомов не было. И, кажется, месячные приходили в срок. Единственный раз когда меня тошнило, был на базе. Но там я думала, что меня тошнит от коктейля. А получается…

— Не знала — шумно выдыхаю, даже не понимая, как реагировать на это. У нас наконец-то получилось? Но тогда почему он не выглядит счастливым?