Брак по-эмигрантски
Шрифт:
Борис позвонил в субботу вечером.
— Я от Яши. Приглашаю вас ужинать, жду внизу в машине.
— В какой машине?
— Вы, главное, выходите. Такая машина, как у меня, у ваших дверей ещё не стояла.
Я вышла. У парадной стоял огромный белый «мерседес». Я неуверенно оглянулась. Дверца открылась.
— Садитесь. Я — Борис.
Борис был похож на крёстного отца. Огромный, грузный, с сердито-недовольным лицом.
Когда мы вошли в ресторан, он осмотрел меня сверху донизу и разочарованно произнёс:
— Ну
Действительно, на фоне полуголых бриллиантовых дам мои брючки и кофточка, которые дома мне показались красивыми, совсем померкли.
Борис заказал всё, что можно было заказать. Сам не ел ничего, а только угощал.
— Вы что, на диете? — спросила я.
— У меня язва. Обострение. В рот взять не могу ничего, — зло ответил он.
Я и до того была не очень голодная, а в такой ситуации аппетит пропал вообще.
— Давайте потанцуем, — предложила я.
С тяжёлым вздохом, будто выполняя тяжкую повинность, Борис пошёл танцевать. Танец был не быстрый, мы тихонько топтались, стараясь попасть в такт музыке. Рядом танцевала пара. Она, вытянув губы трубочкой, громко чмокала ими в районе носа своего партнёра. «Какой ужас!» — подумала я.
— А ты мне так почему не делаешь? — вдруг услышала я над ухом.
— Не чувствую пока сближения, — мрачно пыталась сострить я.
— Ну, это всегда пожалуйста, — неправильно истолковал мой юмор Борис и зажал меня так, что дышать стало невозможно.
— Да ну его к чёрту, этот ресторан! — вдруг рявкнул Борис. — Пойдём лучше в кино.
Он рассовал по карманам услужливо завёрнутую официантом в фольгу еду, мы сели в машину и поехали в кино.
Фильм был прекрасный. Любимые актёры, интересный сюжет, чудесная музыка.
Минут через сорок после начала Борис вынул из кармана пакеты и, громко шурша фольгой, стал их разворачивать. Вкусно и смачно запахло чесночно-мясным с луком. Фольга гремела громче, чем актёры на экране, и зрители, сидевшие вокруг нас, недовольно заворчали.
— Заткнитесь! — громко и сердито во весь голос огрызался по-английски Борис, и уже по-русски мне:
— У меня язва, я должен покушать.
Люди вокруг всё больше волновались. Борис по-хозяйски в полный голос отбрехивался на все сказанные в его адрес замечания, успевая при этом с аппетитом уплетать взятую из ресторана еду.
От стыда я уже не видела и не понимала, что я смотрю.
Еды хватило до конца фильма. По дороге домой Борис заявил:
— Значит, так. Твоя зарплата меня не интересует, это тебе на булавки. Всё, что мне надо, — это диетический завтрак, обед и ужин, а главное, твоя медицинская страховка, мне предстоит лечиться и лечиться. Дом у меня — дворец, убирать не надо, есть полячка. Работай и готовь, больше от тебя ничего не требуется. Думай, завтра позвоню.
Мы подъехали к моему дому.
— Я уже подумала, — выходя, сказала
Борис молча глядел вперёд, не меняя угрюмого выражения лица.
«Легко отделалась!» — с облегчением отметила я и побежала домой.
Яшка пропал на месяц, потом раздался звонок.
— Здравствуйте, — голосом Пьеро печально произнёс мужчина, — я от Яши, меня зовут дядя Володя.
Это прозвучало так по-детски, что я не выдержала и рассмеялась.
— Здравствуйте, дядя Володя, а вы уверены, что вам нужна именно я?
— Ой, Федя-блин-где-ж-мои-лапти, куда я попал? — растерялся дядя Володя.
— Вы что, не знаете, куда звоните?
— Почему? Знаю.
— Так что ж вы спрашиваете, куда попали?
— Да это, блин, шутка такая! Я шутить люблю. А вы что сейчас делаете?
— Да вот, через десять минут начнётся русский фильм, буду смотреть.
— Ой, Федя-блин, как же я давно русские фильмы-то не видел, соскучился!
Мне стало жалко бедного Пьеро-дядю Володю, и я предложила:
— Приезжайте, посмотрите фильм.
— Приеду, — быстро согласился дядя Володя и через десять минут вошёл в квартиру с тортом.
Дядя Володя полностью соответствовал своему голосу, небольшого роста, с огромными грустными карими глазами, рот, с железной фиксой на переднем зубе, — подковкой вниз, вся голова в седых кудельках. За чаем мы разговорились.
— Откуда вы Яшу знаете? — спросила я.
— Да я его и не знаю почти, так, один раз виделись. Он, блин, как узнал, что я одинокий, предложил познакомить.
— Надо же, какой добрый человек этот Яшка, — вдруг растрогалась я, — двое детей, жена, работа, а у него ещё есть время и желание устраивать чужие судьбы!
— Ну да, — грустно согласился дядя Володя, — жить-то надо, блин, вот он и крутится!
— Как крутится? — не поняла я.
— Ну, деньги-то нужны, вот он, блин, и старается.
— Какие деньги?
— Как какие? Триста долларов, блин, разве не деньги?
— При чём тут триста долларов? Ничего не понимаю, объясните толком!
— Да что тут объяснять, блин? Если что у нас получится, я ему триста долларов заплачу.
— За что? За кого? За меня? Триста долларов? — не веря своим ушам, переспросила я.
— А что? Ты женщина ладная, симпатичная, я бы лично заплатил, — спокойно, по-деловому, ответил дядя Володя.
— Ну ладно, — взъярилась я, — триста долларов я вам сэкономлю. Ничего у нас не получится!
— Да чего ты, блин, расстроилась-то, — утешал меня дядя Володя, — ничего такого нет, во всех брачных конторах платят.
…Когда Яшка позвонил в очередной раз, я орала как сумасшедшая.
— Напрасно ты сердишься, — спокойно отреагировал на мой ор Яшка. — Такая женщина! Что я, на тебе пару копеек не могу заработать? Любой бы заплатил!