Брак по-эмигрантски
Шрифт:
А на ужин большинство наших пассажиров пришли багровые, в пузырях, как после ядерного взрыва. Некоторые тихо поскуливали, боясь дотронуться друг до друга. Мы с мамой сидели как две шоколадки, и мама гордо смотрела на меня глазами победительницы!
Пока мы блаженствовали на пляже, Гарик устроил на судне суматоху и разыскивал маму по всем корабельным телефонам. С чего это его так разобрало?! После разговора с ним мама вся засветилась и пребывала в приподнятом состоянии до конца поездки. Прямо Ромео и Джульетта! Ну, мама ещё на Джульетту кое-как тянет, на судне никто не верил, что мы — мама
МАМА
Мы возвращались в Нью-Йорк в необычный для июля холод и дождь. Из-за плохой погоды наш корабль опоздал часа на три. Несмотря на это, Гарик, с огромным букетом красных гвоздик, ждал нас в порту с пяти часов утра. Встретились мы как родные! Обнимались, целовались, пытались друг другу что-то рассказать и вместо этого опять обнимались и целовались! Потом поехали домой и устроили праздничный завтрак, переходящий в обед и так же незаметно в ужин.
Мы с дочкой взахлёб рассказывали о нашем путешествии, в лицах изображая всех, кто нас там окружал.
Вечером Гарик распорядился:
— А теперь одевайся, мы идём танцевать!
Мы отправились в русский ресторан, заказали вино и фрукты и танцевали, танцевали, танцевали…
ДОЧКА
Вот непруха! Раз в жизни я красиво загорела, так в Нью-Йорке стоял собачий холод, и пришлось закутаться до бровей!
В порту нас ждал Гарик, замёрзший и промокший. Он с таким восхищением и виноватой улыбкой посмотрел на маму, что сердце моё дрогнуло. Гарик и мама замерли в объятьях друг друга, а я развлекалась тем, что всё это фотографировала.
Мы поехали домой обедать, и Гарик хвостом ходил за мамой по квартире, глядя на неё глазами влюблённого третьеклассника.
Вдруг он хлопнул себя по лбу:
— Совсем забыл! Ведь перед отъездом ты оставила мне записку, вот она!
Гарик вытащил из бумажника аккуратно сложенный листочек, развернул его и с выражением произнёс:
Прочитай сколько хочешь книжек,
Переслушай хоть тысячу плёнок,
Но пока не набьёшь себе шишек,
Ты капризный большой ребёнок!
Меня эти твои стишки жутко разозлили! Я не спал всю ночь! И написал тебе ответ:
Пусть прочёл я много книжек,
Пусть набил я много шишек,
Мне не больно от этих шишек,
Зато я прочитал много книжек!
Мы с мамой посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, хором подхватили нашу любимую считалку:
Мышка сушек насушила,
Мышка мышек пригласила,
Мышки сушки кушать стали,
От того, что у нас так складно это получилось, мы одновременно прыснули, но потом вспомнили, как мы неудачно последний раз вместе посмеялись перед Бермудами, затихли и испуганно уставились на Гарика. Но он не рассердился.
— Вы что, это сейчас сами сочинили?
— Нет, конечно, — прыснули мы, — это же из «Чебурашки»!
— Какого Чебурашки? — удивился Гарик.
Тогда мы взялись с мамой за руки, хороводом пошли вокруг Гарика и запели:
Я был когда-то странной,
Игрушкой безымянной,
К которой в магазине
Никто не подойдёт!
Теперь я — Чебурашка,
Мне каждая дворняжка,
При встрече сразу лапу подаёт!
— Чебурашка, — объяснила я Гарику, как маленькому, — это такой зверёк, который всё время чебурахается, и у него большие уши!
— Первый раз слышу, — пробормотал Гарик, — но с вами не соскучишься!
— А это нам все говорят! — опять хором хихикнули мы.
Мама села к Гарику на колени, обняла его за шею и пропела:
Теперь со мною Гена,
Он не обыкновенный,
А самый лучший в мире крокодил!
И стала целовать Гарика то в одну щёку, то в другую.
Я поняла, что им уже не до меня, быстро поела и при первой же возможности улизнула. Мне тоже было с кем встретиться.
Нам с мамой показалось, что Гарик жалеет о своём срыве, и мы решили больше об этом не вспоминать.
Жизнь потекла как раньше. Мама не расставалась с Гариком, а у меня своих дел было по горло. Погода поправилась, и вообще всё было очень хорошо!
МАМА
Ко дню рождения Гарика я готовилась, как к вступительному экзамену. Не знаю почему, но меня не покидало ощущение, что кто-то невидимый будет ставить мне оценку, от которой может измениться моя судьба. Втайне я надеялась, что придёт его мама, поэтому мне хотелось показать себя в лучшем свете. Противная Циля и заносчивая Нина были приглашены давно, не было сомнения, что они придут как настоящие экзаменаторы.
Вместе с Гариком мы купили все необходимые продукты, и у себя дома я два дня не отходила от плиты — жарила, тушила, пекла. Были приготовлены все фирменные блюда, которыми славилась наша семья.
В назначенный день Гарик заехал за мной, и я, нагруженная кастрюлями, замирая сердцем, поехала к нему накрывать на стол.
К моему разочарованию, свою маму Гарик не позвал, а когда я искренне удивилась и заикнулась, что на день рождения в первую очередь зовут мам, братьев и сестёр, он разорался так, что от страха я забилась в угол дивана и не знала, что делать.