Брак по принуждению, или расплата за грехи отца

Михаль Татьяна

— Булат… Пожалуйста, держись. Не умирай… Я ведь так люблю тебя…

Глава 22

* * *

Кристина

Мне кажется, что мы летели уже целую вечность. Булат держался — он сильный мужчина, но всё равно, драгоценное время неумолимо ускользало.

— Держись, держись… — шептала я беспрестанно, удерживая его за безвольную ладонь.

Отец и Фил наложили шину на груди Булата,

выше самой раны и кровь прекратила пульсировать, но сам Булат в сознание так и не приходил.

Отец расстегнул его комбинезон и рванул в стороны полы его рубашки. Пуговицы, как мультяшные, отскочили, кто куда.

— Мать твою! — выругался Фил.

— Господи… — промямлила я.

Рана выглядела ужасно: ранение крупнокалиберной пулей раздробило несколько рёбер; рана была рваной, и мне она показалась нереально огромной.

— Ублюдок стрелял из магнума! Взял из моей коллекции! — зло проревел Фил. — Чтоб ему в Аду черти, самым садистским способом, содрали кожу!

— Сами мы не достанем пулю, — мрачно сказал мой отец.

Он быстро закрыл рану стерильной салфеткой. Потом, они вместе с Филом крепко перебинтовали Булата.

— Главное, скорее оказаться у врачей. Каждая секунда для Булата дорога, — глядя мне в глаза, произнёс отец.

И тут, ко всем нашим переживаниям и тревогам, добавился ещё один. Грянул хлопок, похожий на далёкий, но при этом, словно очень близкий взрыв. Мощный выброс до небес, слепящая вспышка и парализующий страх.

Взрывная волна не прошла мимо. Вертолёт сильно тряхнуло. Девчонки громко закричали, цепляясь за любые поверхности, чтобы не упасть.

Фил ругался. Мой отец, стиснув зубы, старался не показать страха.

Я улеглась на пол вертолёта рядом с Булатом. От трясучки прикусила язык.

— Мамочки! — кричала Аня.

С вертолётом творилось что-то неладное. Он начал крутиться вокруг своей оси, усиливая панику в салоне. Крики Ани и Наты уже перешли в отчаянный визг. Фил громко матерился, а потом, он не удержал равновесие и упал, ударившись о металлическую раму одного из сидений. Отец что-то кричал пилотам. А я зажмурилась и вцепилась руками в тело Булата.

Фил принял вертикальное положение, сел и сплюнул в свою ладонь кровь.

— Два зуба, мать вашу! — проорал он. — Я выбил себе два передних зуба!

— Хоть десять… — прошептала я.

Помимо взрывной волны, что задела нас, начинался шторм, и вертолёт начал терять высоту, но пока он не падал камнем вниз.

Нам повезло с экипажем. Пилоты смогли выровнять «стрекозу» в воздухе и вертолёт полетел зигзагами. А быть может, нам просто повезло и задело взрывной волной не так уж сильно, иначе, я даже боюсь представить последствия.

— Все целы?! — раздался взволнованный голос пилота.

— Да! — ответил за всех мой отец.

— Пусть Булат поправится! — прошамкал

Фил. — После такого денёчка, нам будет, что вспомнить на старости лет.

— Заткнись Фил, пока я тебе остальные зубы не выбила, — произнесла я устало, обнимая Булата.

* * *

Кристина

Когда вертолёт совершил посадку, к нам тут же подъехали две кареты скорой помощи. Булата перенесли в одну машину. Меня, сестёр, моего отца и Фила в другую. И как бы я не рвалась к Булату, меня к нему не пустили.

— Кристина, с ним всё будет хорошо… — стыдливо прикрывая грязной ладонью потерю зубов, произнёс Фил.

Отец и сёстры обняли меня с двух сторон.

Скорая уносила нас в больницу.

На меня навалилась страшная усталость. Хотелось одного — уснуть прямо здесь и сейчас…

* * *

Булат

Последние мгновения, которые я запомнил — это, когда Георг навёл прицел на Кристину. Я успел закрыть её. Пуля вошла в мою плоть, и я отчётливо помню, как мои внутренности охватило невыносимым огнём боли, и, больше ничего не сознавая, я начал падать в пропасть…

Как во сне, я слышал обрывки голосов:

— …Люблю тебя…

— …Держись…

— …Остановка дыхания!

— …Пульса нет!

— …Разряд! Сто восемьдесят!

— …Разряд! Двести двадцать!

— …Есть пульс!

— …Жить будет…

Душа словно птица вернулась назад…

И снова, темнота… А потом, резкая боль…

Боль была такой, словно меня пропустили через мясорубку. Особенно болела грудь, будто палач прокручивал в грудной клетке раскалённый железный кол.

Боль растекалась по моим рукам, ногам, голове.

— Кристина… — прохрипел я.

Но получилось совершенно другое:

— Кхр…хр…

— Булат!

Этот голос узнаю из тысяч голосов.

Кристина.

Хотел открыть глаза, но какая-то сила не позволила этого, и вновь меня утянуло в вязкую темноту, отсекая от боли и от неё…

* * *

Булат

Лёжа на больничной койке, я проводил долгие часы, сквозь ресницы наблюдая за Кристиной, когда она думала, что я сплю.

Видит Бог, я полюбил её, всем сердцем и душой, но что будет теперь?

Она знает правду о своём отце, и я знаю правду. Николай — невиновен.

Я смог бы шантажом продолжать удерживать её подле себя, но не смогу так поступить с любимым человеком.

Она свободна.

Она должна быть свободна.

А я…

А я начну всё сначала.

Потеряю компанию?

Да и чёрт с ней!

— Булат… — позвала она меня и склонилась надо мной. Я почувствовал её запах — нежный и упоительный. — Я вижу, что ты уже не спишь. Открывай глаза.

Услышал её улыбку.