Брак по расчету
Шрифт:
Господи, какой кошмар!
Крис снова отвернулась к окну.
— Она красивая. — На стекле от ее дыхания оставались влажные пятна.
— Келли непохожа на других женщин. Она… — Мейсон замялся, — она… особенная.
Очень мило! Не хватало только слушать, как он поет дифирамбы своим любовницам!
— Не надо было на мне жениться. Тогда бы вы ее не потеряли, — тихо сказала она.
— А я ее не потеряю, — спокойно возразил Мейсон.
Крис вздрогнула и сжалась в комок, но потом все-таки заставила себя посмотреть
— Нельзя потерять то, чего никогда не имел, — тихо промолвил Мейсон. — Мы с Келли действительно дружим… хотя порой наши отношения перерастают в интимные.
Крис промолчала, боясь себя выдать. Больше за всю дорогу они не произнесли ни слова.
Но когда они вошли в дом, Мейсон сказал:
— Я хочу, чтобы вы знали… я вами сегодня искренне гордился.
В душе Крис снова всколыхнулась обида.
— Интересно, по какому праву?
Но он не стал вступать в пререкания, а примирительно произнес:
— Не сердитесь. Я действительно восхищен вашим мужеством.
Поняв, что он над ней не смеется, Крис смущенно улыбнулась.
— А если я скажу, что осталась из трусости? Я ведь не умею водить такие машины, как у вас…
Мейсон прищурился.
— Разрешите вам не поверить.
Каминные часы пробили два раза.
— Уже очень поздно, — пробормотала Крис.
Ей вдруг стало не по себе, захотелось побыть одной, подумать о случившемся, разобраться в своих чувствах и решить, что делать дальше…
— Мне завтра рано вставать…
— Не уходите, — попросил он.
Она медленно обернулась. Что-то в его голосе ее насторожило.
— Мне больше вам нечего сказать, Мейсон, — тихо, но твердо произнесла Крис. — И потом… вам не кажется, что вы должны были бы объясниться сегодня не со мной, а с Келли?
Он опустил глаза.
— Вы правы. Хотя, ей-богу, она этого не ждет! — Мейсон нехотя взял пальто и поплелся к двери. — До свидания. Увидимся завтра утром.
Крис с трудом подавила вздох разочарования. Но не подала виду и небрежно заметила:
— Когда вы вернетесь, меня не будет. Я пойду к Мэри за Кевином.
— Ночью? — изумился Мейсон.
— Почему ночью? Утром.
До него наконец дошло.
— Так я же не собираюсь оставаться там до утра.
У Крис гора с плеч свалилась. Но она опять-таки не подала виду!
— Можете не торопиться. Во всяком случае, из-за меня. Мы же договорились, каждый из нас имеет право на личную жизнь.
— Я бы не поехал, если бы не…
Крис стиснула руки. А если попросить его остаться? Что тогда? Что?
— Пожалуйста, уходите. Я устала, мне надо прилечь.
Мейсон повернулся к ней спиной и взялся за дверную ручку.
— Крис…
— Да?
— Еще два слова насчет развода…
— Я вас слушаю.
— Давайте подождем хотя бы месяц. Если у нас ничего не получится… если вы
Наступило долгое молчание.
Потом Мейсон добавил:
— Поверьте, я действительно не хочу терять Кевина.
— Ну хорошо. На месяц вас, может, и хватит. А потом что?
Крис чувствовала себя припертой к стенке. Когда Мейсон бывал дома, они с Кевином были неразлучны, и если сейчас нарушить их идиллию, сын никогда ей этого не простит.
— Потом вы сами решите, — сказал он, по-прежнему стоя к ней спиной.
Все! Передав ей инициативу, он выбил почву у нее из-под ног.
У Кристины захватило дух от ужаса. Но отступать было поздно.
— Хорошо, — кивнула она. — Но ни на какие вечеринки я больше не пойду.
Он вышел за порог, и из темноты до нее донесся то ли его облегченный вздох, то ли шелест ветра.
Глава 30
Утром Мейсон уехал на работу очень рано. Накануне он почти не ел — наскоро перекусил днем, а про ужин и вовсе позабыл, почувствовал, как сильно он проголодался, только когда проезжал мимо пекарни и уловил запах свежеиспеченного хлеба.
Мейсон вообще особенно чутко реагировал на запахи — они пробуждали в его душе воспоминания гораздо чаще, чем звуки или даже зрительные образы.
Он вспомнил, как любила свежеиспеченный хлеб Диана, она и его заразила этой страстью. Она пол-утра месила тесто, потом наконец ставила его в духовку и терпеливо ждала, пока булка покроется румяной корочкой. Веки ее были чуть опущены, на губах блуждала довольная улыбка.
Он на всю жизнь запомнил, как однажды она сказала:
— Если рай существует, я уверена, что там пахнет свежим хлебом!
Но оказалась ли она права, было неизвестно.
Вынув хлеб из формы и положив его охлаждаться на дощечку, Диана брала нож и аккуратно обрезала горбушки, стараясь не помять мягкие, воздушные куски. Потом намазывала их маслом — не скупо, как в ресторане, а от души, так что оно пропитывало хлеб и даже попадало на пальцы.
И вот наступало время отведать плоды ее четырехчасовых трудов. Диана с замиранием сердца ждала, что скажет Мейсон. И если он одобрял, была на верху блаженства.
Признаться, поначалу Мейсон не понимал ее любви к домашнему хлебу. Но потом пристрастился, и с тех пор для него не было ничего вкуснее домашнего хлеба. Они оба много работали, и Диана баловала его домашней стряпней только по выходным. Обычно по воскресеньям, но иногда и по субботам.
Он не знал, почему так получалось, но в уголках Дианиного рта всегда оставались капельки масла, и он спешил стереть их языком. Иногда шутливые поцелуи перерастали в страстные, и тогда они снова ложились в постель. А порой просто сидели, держась за руки, и болтали о самых разных вещах. Но в любом случае утро, проведенное вместе, давало им заряд радости на целый день.