Брак по-тиквийски 5. Жених для Веры
Шрифт:
— Отцепишь лодку, пока будешь меня ждать. И грести станешь сам. Я же девочка, — ехидно улыбнулась она. — Вот только не делай такое лицо, Хэнк. Если ты не об этом, то катайся с братом и греби на пару с ним.
Ночь выдалась беззвездная, низко нависли тучи. Дени, сидя на борту подтащенной к самой воде лодки, периодически ежился — то ли от сырой прохлады, то ли от предстоящего. Того гляди, дрожь проберет. Чувствовал он себя не вполне уверенно. Одно дело — баловаться с сокурсниками по мотивам запретных видеороликов, и совсем
Вера появилась внезапно. Только что ее не было, и вот гибкий силуэт вырос прямо перед глазами, затеняя свечение кустов.
— Скучаешь, Хэнк?
Она скинула плащ ему на руки. В неверном мерцающем свете заиграло серебристое кружево. У Дени перехватило дыхание. Вера никогда прежде не ходила в таком!
— У матери, что ли, стащила? — прошептал он, потянув ажурную ткань с плеч.
— А ты краник у папы одолжил? — отбрила она. — Не говори глупостей девушке, которая тебе нравится. А если в голове ничего, кроме глупостей, вообще молчи. Разговоры тут не нужны.
И дальше они молчали. Поцелуи сильно ограничивают возможность говорить, да и следующая стадия не предполагает содержательной беседы.
— Мы так и не отплыли, — проговорил Дени наконец, лежа на спине на смятой траве, закинув руки за голову. Ощущения были — как после легкого наркотика.
— За чем же дело стало? — Вера поднялась и запахнула свою восхитительную серебристую накидку. — Вставай и берись за весла, вся ночь впереди.
Дени уже не хотелось никуда плыть. Но слово дано, деваться некуда. Он стащил лодку в воду — Вера, обычно старавшаяся во всем держаться с ним наравне, на сей раз не стала помогать, видать, полностью вошла в роль девочки. Он подал ей руку, и она, изящно кутаясь в плащ, перешагнула через борт.
— Прямо на середину?
— Ага. — Глаза блеснули; захотелось снова сорвать несуразный плащ и выкинуть его к зохенам, и плевать, что холодно, но Вера одарила его понимающей и очень трезвой усмешкой: — Давай-давай, греби.
Весла плеснули. Вера опустила в воду руку, за лодкой потянулся след. Где-то далеко справа показался над водой чей-то плавник и исчез.
— Ильтен, у тебя такое уже было? — нарушил молчание Дени, работая веслами.
Она улыбнулась в сторону.
— Да.
— Да? Но ты такая… юная.
Хорошо, хоть не сказал: маленькая.
— Но ведь ты захотел меня, Хэнк. — Она плеснула в него водой. — Значит, не такая уж юная.
Он смахнул брызги с лица.
— И… как тебе сейчас?
Ну что можно ответить парню, который сегодня впервые дотронулся до девушки? Симпатичный, сильный, мускулы так и перекатываются, когда он гребет. С гладкими щеками, крепкими руками и уймой энергии. Пахнущий молоком, а не сигаретами. Мечта прямо. Но ничего не умеющий, как новорожденный теленок. Сказать правду? Только демотивировать.
— Мне нравится, — промолвила Вера.
— Мне тоже понравилось, — сказал Дени и смутился.
Понравилось — не совсем то слово. Слишком слабое. Не передающее и доли того взрыва чувств.
— Это середина?
Вера поглядела туда-сюда.
— Середина. Клёво тут, да? Как будто мы в пустоте. Бросай весла, Хэнк, нас ждут великие дела.
— Какие? — опешил Дени.
— Догадайся, — засмеялась Вера. — Обними меня, и догадаешься быстрее.
Задул ветер, и лодку качнуло на волне. Дени с тревогой оглянулся на далекий берег… Но он уже догадался, какие перспективы перед ним открываются. Плевать на ветер, сейчас будет жарко.
Волна ударила в борт, но никто этого не заметил. Потому что лодка и так раскачивалась. Все сильнее и сильнее…
И в конце концов перевернулась.
Блин! Вера взвизгнула, но тотчас задержала дыхание, чтобы не нахлебаться воды. Вода была ледяной. Она стремилась захлестнуть и снизу, и сверху: пока они предавались удовольствиям, начался ливень, который за минуту превратился в море, льющееся с небес, выбивая ямы в волнах.
— Хэнк! — крикнула Вера, борясь с волнами.
— Я здесь! — хрипло отозвался Дени откуда-то слева. — Зохен, где лодка?
— Хрен ее знает! Где берег?
Нервный смешок.
— И там, и там! Без разницы. Мы же на середине…
Ветер и плеск заглушили его голос, и Вера испугалась. Но спустя секунду она услышала задыхающееся:
— Ильтен, держись за мной! Сможешь?
— Постараюсь? — процедила она, хватая ртом воздух с водяной пылью вперемешку.
Она умела плавать. Но никогда еще не заплывала так далеко. И никогда — в такую погоду, когда поток сверху словно пытается забить тебя в бездну внизу, и холод пьет силы. Дыхания не хватало, но они старались перекрикиваться. Чисто ради уверенности, что второй не утонул. Что она будет делать, если Дени вдруг не откликнется, Вера не знала. Искать его под водой, вытаскивать? Она не осилит. Она беззвучно молила судьбу, чтобы этого не случилось. Он сильный, он должен выплыть. И, если она станет тонуть, наверное, сможет вытащить ее. Если повезет.
Когда нога задела дно, она чуть не расплакалась от облегчения. Дени, почему-то оказавшийся позади, встал на ноги еще раньше, обогнул ее, разгребая воду грудью. Протянул руку, и она вцепилась в нее.
— Давай к нам, Ильтен, — выдавил он, откашлявшись от воды. — Это ближе.
Она молча кивнула. Это и ближе, и безопаснее. Не хватало явиться домой в таком расхристанном виде в компании абсолютно голого Дени. Такого даже папа не поймет, и снова будет серьезный приступ. А если мама узнает, что они утопили ее лодку…
Пригибаясь под тяжелыми струями, они припустили к даче номер 4, встретившей их темными окнами. Тюль спал — оно и к лучшему. Дени поставил чайник, надел штаны и рухнул в кресло.
— Возьми себе что-нибудь. — Он вяло указал рукой. — В папиной комнате шкаф, там платья… От мамы остались.
Вера схватила первую же тряпку не глядя, завернулась в нее в два оборота, стуча зубами. Это был какой-то халат. Судя по размеру, не мамы Дени, а папы. Разливая горячий чай дрожащей рукой, она расплескала половину.