Брак понарошку
Шрифт:
Все девушки синхронно выдохнули и робко улыбнулись друг другу.
Да конца матча осталось семь минут. Мяч был у наших. Антон рвался вперед, его прикрывали Дима и Женя. Несколько игроков из команды соперников закрывали со всех сторон Илью. Сделать передачу просто не удавалось.
Дима подбежал слишком близко с Антону и стал чуть ли не бодаться с наседающим на него защитником. Со стороны казалось, что Дима просто путается под ногами у двух верзил, но спустя минуту мы все ахнули.
Игрок под номером девять просто бросился на Диму с кулаками, позабыв о матче, мяче и Антоне.
Последний
Последние три минуты второго тайма наши ушли в глухую оборону и просто выстояли. Матч закончился со счетом три-один. Это была победа! Трибуны ревели, фанаты обнимались и кричали, что “Крылья” — лучшие, и только мы молча спустились вниз, чтобы встретить своих мужчин и поехать в больницу к Олегу и Нике.
Пусть город другой, а больницы везде одинаковые. И пахнет в них ужасно! Вокруг все обезличенное, стерильное, бездушное. Бесконечные коридоры. Стены, потолки, двери, халаты — все белое настолько, что аж печет в глазах!
Олега в футбольной форме мы заметили сразу. Он сидел на лавке, обхватив голову руками. Услышав шаги, мужчина обернулся и посмотрел на нас.
— Нику оперируют. Гарантий никто не дает ни для нее, ни для ребенка. Сказали верить в лучшее.
— Значит будем верить!
Голос Сони прозвучал твердо, почти как план. Она села рядом с Олегом и взяла его ладонь в свою. Рядом с ней встал ее муж и положил руку ей на плечо:
— Ника молодая и сильная духом девушка и если твой малой хоть в половину так же упрям, как ты, то он выкарабкается.
Ребята распределились в небольшом тупике коридора. Илья с Женей и Антоном ушли за кофе. Несколько девчонок о чем-то договаривались тихо по телефону, кажется о гостиничных номерах для всех. Стало ясно, что домой сегодня никто не собирается уезжать. Мне же нужно было назад. Завтра эфир с утра. Но как бросить ребят, Нику?
Да, по факту я ничем не помогаю, ничего не решаю, но уехать…
Я вытащила смартфон из сумки и написала Вельской. Рассказала Ксю все, как есть и попросила успокоить Севу и заменить меня завтра на работе.
Не знаю, что подруга сказала режиссеру, что ему пообещала от моего имени. Я была готова даже отснять сюжет, как прыгаю с парашютом или взбираюсь на гору — все, что он прикажет. Только вот Сева дал мне отгул на целую неделю.
Не успела я порадоваться этому событию, как к нам вышла женщина в белом халате с маской на лице:
— Кто папа?
— Я!
Олег подскочил на ноги и застыл напротив врача:
— Поздравляю, девочка два килограмма восемьсот грамм, сорок шесть сантиметров. Легкие открылись, все показания в норме.
Мы все слаженно вздохнули и заулыбались.
— С матерью не все так радужно. Потеряла много крови, сердце останавливалось в процессе операции. Будем наблюдать.
Не успела женщина договорить, как двери открылись и молоденькая медсестра взволнованно прокричала:
— Остановка сердца!
Доктор тут же побежала назад, а мы застыли в ожидании.
Олег сжимал руки в кулаки и не отрывал взгляда от двери.
Когда она наконец-то открылась мы все поняли без слов.
— Мне очень жаль. Мы сделали все возможное.
На Олега было больно смотреть, а поверить в то, что ураган под именем Ника навсегда утих, не получалось.
Только не она…
Илья
Я крепко обнимал Киру, пока она плакала у меня на плече. В нашем гостиничном номере царил полумрак. Мы лежали на большой кровати и дотянуться до прикроватного светильного было делом одной секунды, но я не хотел разрывать свои объятия даже на миг.
Девушка ничего не говорила, не спрашивала, просто прижималась так, словно хотела срастись со мной. Я не находил нужных слов, чтобы нарушить тишину. Ну, что тут скажешь? Смерть — беспощадная стерва, она вырывает нужное ей с мясом. С этой дамой не договориться и ничего уже не отмотать назад. Нам остается только помнить и ждать встречи с любимыми за чертой жизни.
— Илья, а что будет с Олегом? С малышкой?
Я погладил Киру по волосам и нежно поцеловал в висок:
— Надеюсь, что все наладится насколько это возможно. У Ники, кажется, есть сестра и мать… Они наверное помогут с малышкой, а Олегу придется принять потерю и жить дальше ради дочери.
— Это все так несправедливо…
Я крепче прижал Киру к себе. Несправедливо, но уже, увы, бесповоротно.
Похороны проходили уже в столице. Олег стоял и сжимал в руках две розы с такой силой, что шипы прокололи ему ладонь и кровь испачкала стебли. Правда это стало заметно, только тогда, когда мужчина опустил цветы на крышку гроба. Кто-то из девченок дал ему свой платок, но Олегу было плевать на раны. Он бы выбросил клочок ткани, если бы его предусмотрительно не завязали на ладони.
Смотреть на приятеля было страшно: он весь посерел, взгляд потух, у висках появилась едва заметная седина и это в двадцать семь лет. Казалось, мягкого, всегда открытого парня больше не существует.
Близкие Ники: мать и младшая сестра, молча глотали слезы. Хрупкая девушка крепко придерживала за локоть мать, хотя сама была похожа скорее на привидение.
Смерть Ники подкосила всех. Боевой дух ребят упал. Олега на поле заменил Дима и это не добавило уверенности. Между ним и Тохой все еще продолжался конфликт за внимание Тани. Хотя последняя уехала на несколько недель куда-то. Антон пытался выяснить куда, но его сестра держала оборону намертво). Единственное, что удалось узнать — Таня вернется к концу сентября.
Дима больше не провоцировал Тоху, но вчера в раздевалке наш здоровяк случайно заметил, как парень с кем-то переписывается, выхватил телефон и понял, что собеседник Казановы — наша Таня.
Поэтому никто не удивился, что сегодняшний матч мы сыграли ужасно и проиграли всухую. Два-ноль. Не в нашу пользу.
Домой я буквально приполз. Бросил все вещи скопом в коридоре, на ходу разулся и просто упал на диван в прихожей.
Черепаха Сара заинтересованно высунула свою мордочку из пруда и посмотрела в мою сторону.