Браслет бога: Рассказы
Шрифт:
Рядом ещё спали двоюродные брат и сестра. Ваа растолкала их, и вместе они пошли к реке, чтобы напиться. Перед пещерой Аго уже раскладывал на бревне свои скребки, а рядом лежало древко копья, над котором он работал последние дни.
У реки они встретили Оро и братьев Гана и Гаса. Они почти всегда всё делали вмести, будучи не разлей вода с детства.
– Вы что собираетесь делать сегодня? – спросила их Ваа.
– Пойдём в лес, туда, за рекой, ловить ящериц, – ответил Оро. – Хочешь с нами пойти?
– Я
– Всё ты с Дином да с Дином, – проворчал Оро. – Скучно всё время сидеть у пещеры и тыкать камнем в шкуру.
Оро был прав. Ваа действительно зачастую было скучно и хотелось уйти от пещер и из каньона. Она задумалась.
– Давай, Ваа, пойдём, – настаивал Гас. – Может, добудешь ящерицу вот такую!
Он развёл руки в стороны, и все засмеялись. Таких ящериц у каньона не водилось.
– Ну ладно, пойдём, – согласилась Ваа. – Только скажу Дину, что позже приду резать ремни.
– Он тебя будет уговаривать остаться, – опять проворчал Оро.
Ваа взглянула на него и покачала головой. Дин никогда не заставлял её что-то делать, а просто радовался, когда она приходила и садилась рядом, чтобы поучиться у него. Они говорили обо всём. О том, откуда по каньону течёт река, почему рыба молчит, от чего дождь, и конечно, о шкурах и их снятии и выделке, о каменных орудиях, о том, как собирать волокна и вить из них бечёвку, о жилах, и всём, что относилось к изделиям из кожи. С недавних пор Ваа стала сначала руками, а затем и глазами Дина вдали от пещеры. Он всё реже уходил в лес и в саванну, стараясь больше сидеть у огня. Так было и в этот раз, когда Ваа вернулась в пещеру. Дин сидел на корточках, протянув руки к огню, в ожидании, когда пальцы станут гибкими. Ваа подошла и потрогала его плечо. Скорняк повернул голову и улыбнулся ей.
– Я сегодня пойду за ящерицами, – сказала она, – а когда вернусь, то буду резать ремни.
– Иди, гуляй, сколько хочешь, – ответил Дин. – Я всё равно могу ещё помять шкуру, чтобы она стала мягче. Нет нужды спешить разрезать её.
Ваа вернулась к своей подстилке, развернула свёрнутую шкуру, и взяла оттуда пояс с мешочками на нём и острую кость, которая служила ей ножом. Позволить себе каменный нож она пока не могла. Опоясавшись и заткнув нож за пояс, она вышла из пещеры и присоединилась к парням.
– Заждались мы тебя, – заметил Оро.
– Ну не так уж и долго это заняло, – возразил Гас.
– Куда пойдём? – спросила Ваа.
– Прямо за реку, а потом вдоль неё, – ответил Гас. – А дальше видно будет. Там решим.
Переплыв реку, они постояли на берегу, чтобы обсохнуть, и, снова одевшись в шкуры, направились вниз вдоль берега. Братья шли впереди, а Оро оказался рядом с Ваа.
– Ты хотел, чтобы я пошла с вами? – спросила
– Ну, хотел, – ответил он. – С тобой весело.
– С тобой тоже, – улыбнулась Ваа. – У тебя всегда шуточка найдётся, на любой случай. Вот все и любят тебя.
– Все? – переспросил Оро. – И ты тоже?
– Конечно, – с лёгким сердцем ответила Ваа.
– Я тебя тоже люблю, – сказал Оро. – Давай, когда вырастем, ты будешь моей женщиной?
– А когда мы вырастем? – спросила Ваа. – Вот Ома стала женщиной Рина прошлой весной. А она старше меня.
– Наверное, должны пройти несколько лет, – пожал плечами Оро. – Когда-нибудь вырастем. Вот только…
– Чур, моя! – воскликнул впереди Ган.
Он был немногословен, скорее даже молчалив, в отличие от брата, и услышать от него слова можно было крайне редко, как например, сейчас, когда он первым из всей компании увидел ящерицу.
– Сначала поймай её, – усмехнулся Гас.
Подростки смотрели, как Ган подкрадывается к ящерице, как она заметила его и поползла выше по стволу дерева, и как он сбил её на землю метко брошенным камнем. Он бросился туда, куда она упала, и, прежде чем ящерица успела убежать, он добил её и поднял над головой, повернувшись к спутникам.
– Уже не зря сходили, – обронил он, вернувшись к друзьям.
– Ты не зря, а мы пока только смотрим, – ответил Гас. – Пошли дальше!
Они снова тронулись в путь, высматривая по пути, нет ли впереди вокруг хищников, от которых нужно было немедленно сгрудиться и казаться одним большим зверем, а иначе они могли напасть даже днём.
– Ты что-то начал говорить, – напомнила Оро Ваа.
– Говорить что? – спросил тот.
– Ты сказал, что мы вырастем, вот только, а что только не сказал.
– А, я хотел сказать, что ты такая худая, что я не уверен, что ты вырастешь.
– Все же растут, даже худые. А с чего мне не быть худой, когда у меня нет родителей?
– Пожалуй, ты права. Все вырастают. Тебе надо больше есть.
– Вот поэтому я с вами и пошла, – рассмеялась Ваа. – Всё время есть хочется.
– Так что ты просиживаешь всё время с Дином?
– Если я выучусь делать из кожи всё-всё, то выживу, даже если охота не удастся. Понимаешь? Я же одна, а тётя Ниа и тётя Наа стареют.
– Если ты станешь моей женщиной, то проживёшь и так, – важно заметил Оро.
– Болтаешь! – отозвался спереди Ганн.
– Что болтаю? – обиделся Оро. – Как будто я плохо бросаю или ступаю шумно.
– Вот и ступай тихо, – опять усмехнулся Гас. – Ртом тоже надо тихо.
Он был прав. За разговором Оро забыл, что на охоте надо не только тихо ходить, но молчать. Он вздохнул, посмотрел на Ваа, и замолчал, отвернувшись. Когда через два часа они все направлялись обратно к пещере, у каждого в руке было по ящерице, а у Гаса две.