Брат, Брат-2 и другие фильмы
Шрифт:
Алеша заснул. Ник смотрел на разгорячившегося полковника.
— Почему, думаешь, они Ирак захватили? — задал он Нику риторический вопрос. — Да потому что бомбы атомной у Хусейна нет. Чего они Ким Чен Ира не трогают? А потому что ссут, что он выстрелит, и «привет родителям»… Джорджа Буша-младшего. А ему не слабо! Этот выстрелит. И они знают! И мне не слабо! Эх, увидеть бы хоть какого американца…
Светало. Катя бессмысленно ходила по развороченной квартире, наступая ногами на валявшиеся вещи и одежду.
Петя из всеобщего
Алеша с Ником безнадежно сидели на маленькой кухне и молчали. Алеша курил.
— Всю водку выжрали, суки, и сидят, — недобро заглянул в кухню Молокин.
— Дай сто рублей, — виновато попросил Алеша.
Ник вытащил пачку пятисоток и показал Алеше. Алеша вытащил одну бумажку и вышел в коридор.
— На, товарищ полковник, — вручил он бумажку Молокину. — Гуляй на американские! Может, так придешь к интернационалистической идее Путина?
— Говно твой Путин! Не хватало нам еще в НАТО войти, — сказал полковник и взял деньги.
— Деньги не пахнут, товарищ полковник, водка пахнет! — уже вслед ему крикнул Алеша.
— Ты говорил, у них телефон? — тихо выглянув, спросил Ник. — Есть идея… Можно попробовать…
— Константин! — держа визитку в руках, радостно воскликнул Ник. — Это Ник! Ник Макгуаер, «Нортон Инвест». Помните?.. Константин, у меня проблема! Вы видели про меня по телевизору? Я думаю, вы знаете, что это не я! Мы с Коротичем просто обедали… Пожалуйста! Мне нужна ваша помощь!..
— Да-да… Да, Ник, конечно… Будь там, за тобой заедут. — Буров нажал отбой. — А чего китаец его отпустил? — спросил он парня, который хотел отрезать Нику палец.
— Про американца не говорили. Мало ли что… Стремно! Американец все же, — сказал парень.
— Эх!.. Сдувается, похоже, завод в Тагиле… — Буров сел. — Наебал меня Семеныч, сука такая, и не только с этим нижнетагильским заводом. Что-то еще выплывет?.. Хотел бы я ему, гаду, в глаза посмотреть…
— На похоронах посмотрите.
— Апелляцию, что ли, подать, как этот американец говорит?
— Вы чего… мы ж бабки уже за завод взяли, инвестировали… сразу акционерам придется долг выплачивать… Убыток! — сказал парень, тревожно глядя на расклеившегося босса.
— Да знаю… Я так сказал. Завод жалко!.. — тоскливо сказал Буров. — В Москву мне надо! А я сижу здесь, как мудак! — вдруг возбудился он. — Ты знаешь, сколько я за это время бабок потерял?..
— Вернете. Вам щас о выборах думать надо! А с американцем-то что делать, шеф? — спросил парень.
— Отвези его на мою дачу на Байкале, — задумчиво сказал Буров. — Пусть посидит пока. Решим, что с ним делать. А ты пока узнай, кто он и что! Хотел же чего-то от него Семеныч… Он просто так ничего не делал.
— А как я узнаю? — спросил парень.
— В «Нортон Инвест» позвони! Как… — раздраженно сказал Буров.
10 декабря
Байкал
Алеша
— Сейчас китайцы не убивают. Это во время революции в ЧК они славились своей жестокостью. А сейчас они ресторанный бизнес в Иркутске под себя подгребают. И откуда их здесь столько? — риторически сам себя спросил Алеша. — Им до Америки ближе, чем до Иркутска… Это все Транссибирская магистраль.
— Алекс, это был китаец! Я это под присягой повторю! — сказал Ник.
— Да ладно тебе. Китаец и китаец. Ясно, что убийство заказное. Какая разница. Что китаец, что чеченец. И тех, и других в Иркутске, как собак нерезаных, — говорил Алеша размахивая веником. — Вопрос, почему? Почему в Иркутске? Почему не в Норильске? Правда, говорят, что в Хабаровске уже одни китайцы…
— Все! — взмолился Ник.
— Слабак! — сказал Алеша. — Иди ныряй, я еще посижу.
Они сидели в очень богатом домашнем баре Бурова перед большим окном с видом на Байкал. На них были шикарные махровые халаты. Играла музыка. По углам висели попугаи, ходили экзотические животные.
— Вот это жизнь! — сказал Алеша, выпив текилы. — Ради этого стоит… ноги переставлять по этой планете!
— Нет, Алекс, это не то… это все легко… — путаясь в мыслях, сказал Ник. — Это легко приходит и легко уходит. Это как в игре. Выиграл — проиграл, как говорил Коротич. Посмотри сюда… Это сделано плохо, без любви. — Он встал и показал на косяки и на дверь. — Так не строят дом, в котором собираются жить!
— Ладно, не грузи, это дача. Вот я у Аликпера, пидора гнойного, бабки свои заберу и приеду в твою Америку. А там… Эээх… Построю себе дом на море! Девок нагоню! Ааааа!.. Америка! Тебя позову! Оттянемся!
— Странные вы люди, русские. Не понимаю я вас. У вас столько всего, а вам как и не надо. Все у вас как-то легко и просто. А живете плохо. Хотите жить хорошо, но делать для этого ничего не хотите. А потом удивляетесь, почему китайцам и чеченцам у вас хорошо.
— Издавна говорили на Руси: жадность — покою первый враг.
Стемнело. Алеша лежал на диване и дремал. Ник сидел за компьютером в привычной программе «NASDAQ» и что-то искал.
— Алекс! — позвал Ник. — Алекс!
— Ммм… Чего? — Алеша уже спал.
— Алекс, а где Катин муж?
— Фельдман?.. В Америку уехал, — пробубнил Алеша.
— А она?
— Что она?
— Она почему не уехала?
— Он сказал, устроится и их заберет… Полгода писал, а потом пропал… Отстань.
— Алекс, — подумав, снова позвал Ник. — А он кто?
— Физик-теоретик. Говорят, талантливый… Его теоретические статьи где-то в Европе выходили. А после перестройки у нас с наукой совсем плохо стало. За чистую науку деньги перестали платить. Он преподавал где мог, писал чего-то, а два года назад бросил свой НИИ и двинул в Германию. Евреям уехать легче было. А уже оттуда в Штаты. Он нервный был. Гением себя считал. Всегда в неудачах своих других обвинял. Из Америки писал, что все козлы, ничего не понимают… — сонно рассказывал Алеша.