Брат, Брат-2 и другие фильмы
Шрифт:
— В штабе, говоришь, служил? Писарем? — сказал он, обращаясь к Виктору. — Сначала Шишу, потом двое пропали, а теперь Гвоздя завалил. Запросто так…
Круглый встал и прошелся по комнате.
Виктор с разбитым лицом сидел на стуле и затравленно смотрел на Круглого. По квартире бесцельно слонялись бандиты, время от времени поглядывая в окна. Круглый включил магнитофон.
— Открыто! — крикнул бодрый голос Виктора. И через некоторое время еще раз: — Открыто!
Круглому
Запищал телефон. Виктор вопросительно и немного испуганно взглянул на Крутого. Тот напряженно кивнул.
— Да, — сказал Виктор. — Даня! Ты где? Случилось что?
— Случилось, брат. Ты один? — Данила звонил из автомата. — Хорошо, я скоро приеду. Расскажу.
Он повесил трубку и пошел, напряженно поглядывая по сторонам.
Виктор дал отбой и посмотрел на Круглого:
— Приедет.
Перед тем как зайти в свою каморку, он постучал к деду. Дед был как обычно пьян. Он приоткрыл дверь и, выглядывая через щель, спросил:
— Чего надо?
— Дед, продай стволы.
— Мильён, — не задумываясь сказал дед.
— Неси.
— Деньги вперед давай.
Данила достал двести долларов — протянул деду.
— Долларии, — с пониманием сказал дед.
— Здесь миллион двести. Патроны тащи. Все.
Дед закрыл дверь и через секунду вернулся с двустволкой, двумя коробками патронов и полным патронташем.
В комнате Данила первым делом поставил пластинку на старую «Ригонду» и внимательно посмотрел в мутное зеркало. Лицо было грязным, на лбу ссадина, царапина на подбородке. Он лизнул палец и провел по лбу.
Сначала он отпилил ножовкой стволы и приклад. Потом поочередно вскрыл патроны, в каждый досыпал пороха и заменил мелкую дробь на шляпки гвоздей и шурупов. Прочистил обрез, вытащил из коробок все компакт-диски и, складывая их по пять, принялся пришивать к обратной стороне жилета.
Данила осторожно открыл дверь своим ключом и сразу увидел на кухне бандита, который ел, сидя спиной к двери. Стараясь не шуметь, Данила прошел на кухню. Когда бандит увидел перед носом два ствола, он выпучил от страха глаза и затрясся. Данила жестом приказал ему отдать пистолет и лечь на пол. Тот с готовностью подчинился.
— Будешь лежать тихо, отпущу, — прошептал Данила и вышел в коридор.
Прямо с порога он выстрелил сразу из двух стволов.
— Оружие на пол! Руки за голову! Лежать лицом вниз! — заорал он.
Круглый корчился возле батареи. Остальные двое сразу выполнили команду. То же самое сделал и Виктор. Данила переложил стволы, спокойно достал стреляные гильзы и перезарядил обрез. Затем подошел к каждому и по разу выстрелил в затылок.
— Вставай,
— Не стреляй, брат, — трясущимися губами попросил Виктор. — Пожалуйста, не стреляй.
— Ну что ты, брат? — Данила помог Виктору сесть. Того трясло. — Все. Все кончилось.
— Прости меня, брат, не стреляй, пожалуйста! Не убивай меня. Не стреляй!
— Брат! Ты брат мой. Ты же вместо отца мне был! Я же «папа» тебя называл. — Данила обнял его, и Виктор заплакал. — Помнишь, на рыбалке я ногу проколол, и ты меня десять километров на руках нес? Я помню, как я сам испугался, а ты смеялся.
В комнату осторожно на цыпочках вошел третий бандит. Увидев страшную картину, он аж присел. Данила резко оглянулся.
Широко раскрытыми глазами бандит смотрел на Данилу.
— Ты обещал! — почти крикнул он.
Данила выдержал паузу.
— Я слово держу. Скажи своим: кто брата тронет — завалю. Иди.
— Это он тебя сдал, — сказал бандит напоследок.
— Я знаю. — Данила отвернулся, и бандит исчез. Хлопнула дверь.
— Прости, брат, — всхлипнул Виктор.
— Ну что ты… Деньги где?
— Вон в чемодане у него. Все забрал, гад.
Данила подошел к Круглому, который к тому времени уже затих, примерил упавшие очки, бросил на пол, открыл чемодан и начал рассовывать пачки долларов по карманам.
— А ты домой езжай. К маме. Старая она уже. Помогать надо… Вот, денег ей дашь… На работу устройся. В милицию. Там дядя Коля начальник… Помнишь, одноклассник отцовский? У них там место есть.
Виктор смотрел на него, всхлипывая, и кивал.
— На поезд не садись. Сначала езжай на попутках. Ну что — прощай, брат. Даст Бог, увидимся.
Еще в коридоре он услышал ее стоны и мужское рычание. Голая Света в черном ошейнике висела, привязанная цепью за руки к крюку от люстры. Позади стоял длинный худой заморыш в кожаных плавках с плеткой и несильно хлестал Свету по ягодицам, издавая идиотские утробные звуки. Она извивалась на цепи и стонала.
Мужчина первым заметил Данилу.
— Что? — крикнул он. — Что надо? Ты как вошел? Я милицию вызову сейчас. Ну-ка иди…
Он осекся, когда Данила достал из-под куртки обрез.
— Нет. Не надо! Не надо, брат. Она сама это. Это добровольно, брат. Не надо!
— Не брат ты мне, — тихо сказал Данила и разрядил оба ствола.
Выстрел слился с ее отчаянным криком:
— Ааааааа! — Подтянувшись на руках, она безвольно повисла, хотя ноги и доставали до пола.
Данила сел на пол и закурил.
— Развяжи меня, — после паузы тихо попросила она. Ей было очень стыдно вот так висеть посреди комнаты, когда Данила сидел сзади и молчал.
Данила встал и подошел к проигрывателю, достал CD и поставил: