Брат-чародей
Шрифт:
— И простите, юные дамы, если напугал вас, — незнакомец прижал к груди ладонь и склонился в полупоклоне, но в форме приличествующего случаю извинения было что-то, заставившее Гражену подумать — а не подсмеивается ли он над ними? И откуда он тут взялся? Он здесь прятался?
Но все эти мысли, впрочем, растворилась в лихорадочной попытке определиться со статусом незнакомца. Незнакомец явно знал кое-что из Этикета Благочестия и Благородства, хотя на первый взгляд и выглядел как простой зажиточный горожанин. Гражена рисковала показаться дурой, если она поведёт себя с холопом,
Разобраться оказалось сложной задачей. Гражена хорошо заучила уроки маэстро Брутваля — прежде всего смотреть на осанку и на произношение. Можно многое одеть "с чужого плеча" — платье, выражение лица, речь, манеры, — но тело и язык всё равно скажут правду. Осанка незнакомца была непринуждённой — ни следов высокомерия, ни заискивания; говорил он правильно, не глотая букву «р», как это любили делать слуги, и без излишеств, не «акая», как грамотеи. Но это всё, что она увидела.
Его одежда тоже мало что сказала ей: обычный дорожный костюм — запылённый, не очень новый, но и не выглядевший заношенным. И только брошенный взгляд на его добротный кожаный пояс, на котором мог удержаться даже древний меч (о, если бы незнакомец сидел к ним другой стороной, чтобы было видно, есть ли у него ножны!), а также чуть запоздало пришедшее на ум соображение, как привычно он произнёс "юные дамы", остановили её выбор на "сдержанной вежливости".
— Приветствую хозяина этой усадьбы, — с достоинством произнесла Гражена.
— Хозяин? Совсем нет, — рассмеялся он. — Я всего лишь нашёл это укромное местечко для послеполуденного отдыха раньше вас.
— Тогда с кем имею… честь?
— Моё имя Кастема. К вашим услугам, юные дамы.
Говоря это, он легко для своих лет поднялся и склонился в полупоклоне представления.
Гражена опять-таки оценила, что всё было сделано с полном согласии с Этикетом, и сама присела в таком же соответствии с ним:
— Дочь барона Трене из Астарендоуина и Кхиша Гражена и дочь Бартена из Астарендоуина Дженева рады чести знакомства.
Полное представление было сделано ею в расчете на то, что и Кастема назовётся полностью — что значит одно только имя! Но выстрел в цель не попал. Кастема улыбнулся… и опять расслабленно опустился на траву.
— Не бывает безвыходных ситуаций, бывает недостаточно упорства, — вернулся он к разговору; правда прежнее его добродушие непонятно почему сменилось равнодушием. — И к чародеям в ученики набиваются, — закончил он избитой поговоркой, чуть ли не зевнув при этом.
Девушки недоуменно переглянулись. Уверенность, с которой этот Кастема сказал "выход есть всегда", почему-то вселила в Гражену надежду, что он поможет ей. Но вместо этого он собирается улечься поудобнее и спать дальше! Она почувствовала себя почти обманутой. Это неслыханно! И потом, как он себя ведёт? Гражена набрала в грудь побольше воздуха и завела тираду, которая, если Кастема и вправду был благородным, должна была бы показать всю неуместность его поведения.
— Мне очень жаль, что мы стали причиной беспокойства…
— Какое беспокойство? Что вы! — перебил её оживившийся
— А?… Но нам, увы, пора идти! — чувство гнева помогло опешившей Гражене закончить задуманное, хотя и в сильно урезанном виде. Она так резко повернулась, что её юбка встала колоколом, и, гордо подняв голову, — хватит с неё оскорблений! — зашагала к выходу.
Во время всё этой недолгой сценки в Дженеве боролись между собой удивление и смех. Победило удивление. Она перевела взгляд с быстро удаляющейся спины Гражены на незнакомца и, не сдержавшись, выдохнула:
— Ничего не поняла.
Тот поднял на неё глаза — они оказались тёмными и глубокими — и Дженева почувствовала, как внутри неё что-то мягко ударило. Что-то, похожее на воспоминание о чём-то очень важном и очень забытом…
Кажется, ещё мгновение — и вот оно…
— Дорога будет лёгкой, — некстати перебил всё Кастема. В его взгляде мелькнуло сожаление.
Дженева почему-то кивнула и, не прощаясь, побежала догонять Гражену. Бежать было легко-легко и немного печально…
Гражена решительно опускалась в город. Гнев помог ей определиться с выбором: когда Дженева догнала её, она оборонила той как твердо решённый факт своё намерение ехать в Венцекамень к тётке её матери.
— И пусть она только попробует выставить меня за дверь! — сердито бормотала Гражена.
Дженева в пол-уха слушала её мысли вслух, приноравливалась к её быстрым шагам и изредка поддакивала Гражене. Решилась с чем-то — и хорошо. Давешний незнакомец по имени Кастема сейчас занимал её больше. Поэтому когда Гражена заговорила о своём упрямстве в контексте возможной схватки со старой родственницей, Дженева поддакнула сказанной им поговоркой "Да… и к чародеям в ученики набиваются" и снова ушла в свои мысли. Поэтому она не заметила, что её соседка вдруг замолчала — а потом и вовсе резко остановилась.
— Точно! — завопила Гражена. — Ну конечно же!
Пролетевшая несколько шагов по инерции Дженева затормозила и удивлённо обернулась на вопль. Гражена прямо-таки светилась от радости. Она подхватила юбки и бросилась к ничего не понимающей плясунье.
— Ты в который раз спасаешь меня! Мне страшно даже представить, что было бы со мной, если бы я не встретила тебя! Я всегда мечтала о сестре и вот нашла её. Ты спасла меня тогда, там… — её голос дрогнул невыплаканными слезами. — И сейчас помогла мне найти выход! Ты теперь самая близкая моя подруга и поедешь со мной!
После сбивчивых объяснений, во время которых Гражена больше смеялась и теребила подругу, чем что-то говорила, Дженеве всё-таки удалось разобраться в её задумке. Запутанную пряжу потянули за нужную нитку — и счастливо развязали все узлы!
Идея и правда была хороша. Своей экстравагантностью лишала смысла любые возможные слухи, касавшиеся её связи с Тэиршеном.
Ведь кто даже вспомнит о нём, когда узнает, что Гражена отправилась к чародеям проситься в ученики?
— И к чародеям в ученики набиваются, — Гражена от счастья хлопала в ладоши. — Вот это я и собираюсь делать!