Брат для волчонка 2
Шрифт:
Сказать-то сказал, но из головы тут же выкинул. Бред же дикий — на «Персефону» мальчишку отдать.
— А с остальными чего? — поинтересовался Эрг.
— Марвин хочет взять на станцию троих старших из твоей группы. Хорошие парни, спокойные. А молодёжь бы продал. И вторую группу наземному спецону уже сговорился продать. С эрго мы по году кое-как в ноль ушли, а продав контракты, он сможет новый катер купить. Летает, конечно, это чудовище переваренное…
Илинг, услышав про новый катер, расплылся в улыбке.
— Старый — я тоже не брошу. Тянет он. Подумаешь — переваренный.
— Ну, значит, ещё кого-то на новый посадим, — не стал спорить Астахов.
— Ты только не забудь, — напомнил Илинг. — Спишись и поговори.
Астахов кивнул. Вот втемяшило же пилоту.
— А пацана вы спросили, торговцы человечиной? — поинтересовался Эрг. — Он же вроде просился на станцию?
— Да на фига ему эта станция? — рассердился Илинг. — Это он по глупости к вам просится. Привязался, друзей тут завёл. Он что тут, до пенсии будет с вами сидеть и шлюпки курочить?
Глава 2
— Обшивка из хемопластиков содержит вкрапления — хеморецепторы, — пояснил Астахов.
Рэм молчал. Он знал это всё. Знал даже, как проверять активность хеморецепторов.
Но мастер-сержант приказал ему не отвечать на заковыристый с виду вопрос: как шлюпка ориентируется в пространстве.
Оказывается, большая часть курсантов себе этот вопрос не задавала.
Рэму было удивительно: чего они такие нелюбопытные? Ведь интересно же. Это же только катер имеет выносные датчики, а шлюпка — нет. Так как она ориентируется?
Это было едва ли не первое, что он спросил у дяди Серёжи. И ещё у Касима потом спрашивал, чтобы более научно сказал.
— Учишь вас, учишь, — ухмыльнулся Астахов кровожадно. — А самого элементарного не знаете. А у вас скоро тестовые испытания.
— Так там же вопросов не будет, только тренажёры? — неуверенно спросил Макс.
— Это кто тебе такое сказал? — развеселился Астахов.
— Ну… Все говорят, — замялся Макс.
Обнадёжил курсантов Касим. Рэм не поверил. Пилот свои тесты сдавал очень давно, всё могло измениться на десять раз.
Он подходил с этим к Эргу, но тот плечами пожал: вот программа, вот тренажёр. Будете знать, что положено, и тесты пройдёте.
И тут вдруг Астахов со своей теорией. И ведь он прав, и её могут спросить.
Курсанты загрустили. Мастер-сержант открыл файл со всякими каверзными вопросами. Был у него такой.
— Ну что, — сказал он. — Повторяем устройство шлюпки?
Рэм тоже открыл блокнот, чтобы записывать. Тесты его немного пугали. Он не понимал, будет ли это как в медцентре? Или что-то похожее на обучение на станции, только покруче?
Казалось, что Эрг — нарочно не рассказывает подробнее. Чтобы попугать.
Не может же он даже предположений не иметь, что там будет?
— Давайте
Он вызвал над браслетом схему устройства среднетоннажной шлюпки.
— Не подглядывайте в свои записи. Главное не ответ. Вы должны понимать, что видите. Что у нас первым слоем на схеме?
— Хемопластик.
— Хемопластиковая броня. Дальше?
— Биметаллический сердечник, — сказал Дин. — Потом внутренний слой хемопластика.
— В чём опасность этого слоёного пирога? — спросил Астахов.
Курсанты замерли.
— Ну, как мыши, ей богу. Рэм?
— Он перегревается, — пацан отвечал машинально. С этим сердечником при ремонте была куча проблем. — Один хемопластик почти не греется при светочастотном ударе. Шлюпка была бы неуязвимой… Но нагревается металл. Есть разные сплавы, но у всех есть свой температурный предел. Тут трудно идеальный вариант выбрать.
— А почему шлюпка внутри не имеет другого покрытия, только хемопластик? — спросил Астахов.
— Ну, вот потому и не имеет, — пожал плечами Рэм. — Перегреется и вспыхнет. Хемопластик не горит.
— Что ещё не горит?
— Далтит, — подсказал один из старших.
— На шлюпки ставят?
— Да. Но дорого.
— Точно, — согласился Астахов. — Так что если бы в шлюпке был пластиковый салон, как в катере, прямое попадание — и пожар. А так шлюпку вывести из строя сложнее, чем катер. Да и чем крейсер — тоже. Почему, понимаете?
Тут уже задумались все.
— Маленькая она, — не стал мучить Астахов. — Нет запаздывания щитов при больших скоростях. Вернее есть, но опытный пилот легко может это небольшое запаздывание компенсировать.
— А как? — спросил Рэм.
— А вот этому уже учат на практике. Для того и сажают второго пилота с первым. Тут мало понять, схемы-то я вам покажу. Нужно срастись с движением. Ощущать его.
Рэм вздохнул. Летать вот так, на сверхскоростях ему очень хотелось. Но станция была последней ниточкой, связывающей его с прошлой жизнью.
Что будет, если она порвётся? Что если Рэм улетит, как гелиевый шарик на ярмарке? И никогда никуда уже не вернётся.
Астахов начал рассказывать про антивещество и зоны Метью, а Рэм завис где-то в пространстве и не мог вернуться назад.
Ему очень хотелось летать. Но остаться на станции, отлетать здесь год, потом поступить в академию — это было понятно и казалось реальной целью, а попасть на незнакомый корабль самым мелким ташипом…
Это он уже проходил на станции. И это опять будет дико как жёстко.
Там будет свой Рай и свой «начальник станции», а своего Ардо может и не случиться. И вообще неизвестно…
— Рэм, ты заснул? — спросил Макс. — Ты чего сидишь? Отпустили уже.
Рэм встал и закрыл блокнот в браслете.