Брат моего мужа
Шрифт:
— Вас больше нет. Рин. Есть только ты и Лёша. По отдельности.
— Да, я хочу развестись с Лёшей. Потому что я не ожидала от него такого предательства. Но «мы» были, Демьян. Я и Лёша — гораздо больше «мы», чем если взять меня и тебя.
Демьян поцеловал мою ладонь и усмехнулся.
— Не буду спорить с тобой, Рин. Скажу только, что завтра ты станешь свободной и незамужней девушкой. Чертовски красивой, сумасшедше привлекательной…
Внезапно Демьян опустился на колени и поцеловал мою руку.
— У меня нет кольца. Но я всё равно скажу тебе. Выйдешь
У меня во рту пересохло.
— Я… Я… Чёрт. Я не могу, — выдавила я из себя.
— Рин. Не убивай меня отказом. Я внутри всё перемолол, понимаешь? Даже до того, как узнал, в чём дело. А сейчас я не могу пустить ситуацию на самотёк. Всё время вдали от тебя я только и делал, что травился ненавистью. Ложной ненавистью. Тебя надо было боготворить, а я… — он вздохнул. — Мне ревностью глаза тогда застлало. Я прекрасно понимал, что творю, но упорно загонял себя в капкан. Я достиг грани. Дальше только пустота. Я не хочу тебя потерять. Снова.
Я слушала его. Моё сердце обливалось кровью.
Если бы я услышала эти слова давным-давно, до того момента, когда всё полетело в тартарары… Если бы Демьян сказал мне их несколько лет назад, ничего из того, что есть сейчас, не было бы.
Не было бы запутанных отношений на троих, осадка в душе и заноз в сердце от мыслей от обоих братьях.
— Это очень важные слова. Но я не могу ответить на них согласием. Извини. Но я не могу…
Я спрыгнула с подоконника и прошла мимо застывшего Демьяна.
— Нет? — переспросил он.
— Нет, — твёрдо ответила я.
Демьян постоял ещё немного, словно не веря, а потом медленно прошёл на выход. Впервые я видела его таким, с опущенными плечами и поникшим взглядом.
Но я не могла ответить иначе сейчас. Было пережито слишком много…
Слишком больно и горько. На месте сердца в грудной клетке — кровоточащая воронка.
38. Карина
Мы все потеряли что-то на этой безумной войне.
Кстати, где твои крылья, которые нравились мне?
Наутилус Помпилус
Я сомневалась, придёт ли Лёша для того, чтобы подать заявление о разводе. Но на удивление, он появился.
Моё сердце сжалось при виде его лица. На мгновение захотелось запустить руку в светлые волосы, чтобы помассажировать голову — он любил лежать у меня на коленях и выговаривать обо всём, что произошло за день.
Но я сдержала непроизвольный жест. Лёша заметил это и погрустнел ещё больше.
Мы подали заявление на развод. Я отказалась от имущественных претензий. Пусть всё останется Лёше.
— Твоя мама звонила, — выдохнул бывший муж уже на улице.
Плёлся за мной, словно не мог остановиться.
— Что ты ей сказал?
— Сказал, что налажал. Так и есть, правда? — усмехнулся он. — Просто пойми, Карин. Я люблю тебя. Сильно. Безумно. Знаешь же?
Я отодвинулась от Лёши. Он окинул меня покрасневшим глазом и внезапно стянул с моей головы просторный шарф.
— Где твои волосы, Карин?
Взгляд Лёши был потрясённым. Он провёл рукой по моим волосам, пропустив их сквозь пальцы. Потом безвольно опустил руку с разбитыми в кровь костяшками.
— Они нравились тебе. Ты запрещал их обрезать. А я не хочу…
Лёша выглядел так, как будто я полоснула его по глотке хирургическим скальпелем.
— Карин, пожалуйста. Мне ничего не нужно без тебя. Карин… Ты стала моим смыслом. Я верил, что всё получится.
— Так верил, что решил продать и выставил падшей.
— Нет, милая, ты — мой ангел. Даже без крыльев…
— Лёш. Прекрати. Пожалуйста. Я ничего не хочу. Ты и сам прекрасно понимаешь, почему я за тебя зацепилась. Ты всё-таки чуточку, но похож на Яна. И тогда я считала, что ты вытащил меня из депрессии, был рядом… Сначала это было чувство благодарности и нежелание быть одной. Потом я полюбила тебя. Но не так сильно, как ты того хотел. Ты в моём сердце, но никогда не был там один. Делил его с Яном. Даже если бы не открылась правда о прошлом, я не смола бы любить тебя одного. И оказывается, мы жили обманом. Вся наша семейная жизнь была построена на одной огромной лжи. Я не могу тянуть её на себе дальше.
Лёша грустно посмотрел на меня глазами побитой собаки, признающей свою вину и вымаливающей о прощении.
— Я еле встал утром. Даже ноги передвигать не хотелось. Дёма пригрозил, что пригонит меня пинками, протащит по асфальту, если понадобится. Я так не хотел этого! Как мне просыпаться по утрам, зная, что тебя нет со мной?
Я не удержалась и обняла его, задержала на мгновение и отпустила. Лёша вцепился в ткань моего пальто, не желая отпускать.
— Хочешь, чтобы я осталась? Ты предлагаешь мне просыпаться по утрам с тобой, зная, что именно ты меня едва не погубил? Превратил в фетиш, в грёбаный культ. Лёш, я так не могу. Мне сейчас больно думать о тебе. Отпусти меня, пожалуйста.
— К Дёме?
— Нет, Лёша. Мне нужно побыть одной.
Бывший муж тяжело дышал.
— Я не смогу жить без тебя. Я наложу на себя руки.
— Не пытайся шантажировать меня угрозой суицида! — ответила я. — Выпей таблетку. Ты всегда мог их достать без рецепта. Меня ты чем-то пичкал... Наркотой?
Лёша побледнел.
— Нет! Тебе всего один раз подсыпали в коктейль наркотики. Я давал тебе успокоительное. Оно сильное, но это не наркотики.
Бывший муж обхватил мои ладони, целуя:
— Дай мне ещё один шанс, Карин. Я докажу, что могу быть лучше. Пожалуйста...
Я молчала. Лёша тревожно вглядывался в моё лицо.
— Я не пичкал тебея наркотой. Не веришь? Неужели ты думаешь, что я до такой степени невменяем?
— Лёш, отпусти меня. Отпусти, если любишь, и не пытайся испортить впечатление о себе ещё больше. Я хочу верить, что ты просто запутался.
— Что я буду делать без тебя? Без цели, без смысла. Кому я нужен?
— Лёш, у тебя есть большое дело. Твой любимый клуб. Уверена, ты его раскрутишь, как планировал. Найдёшь мне замену.