Брат мой, враг мой
Шрифт:
Жанна сначала помогла ему раздеться, затем вдруг опустилась перед ним на колени. Но это уже чересчур. Да и ждут его…
Он закутался в чистую простынь и зашел в трапезную, где за столом в обнимку с девицами сидели его бывшие друзья. Алик – с двумя, Юрка – с одной. Симпатичные девчонки, но Жанна из них лучшая. И Алик отдал ее Виктору. Хоть и с барского плеча, но все-таки подарок, знак расположения.
– Давай, братуха, присаживайся! – Юрка потянулся к бутылке. – Помнишь, как мы перед дискачом бухали! Из горла, без закуски. Весело было!
– Я все
– Знакомьтесь, девочки, это наш старый дружбан. Виток его зовут. Он у нас когда-то здесь за центрового был. Нас тут с Юркой строил, – как о чем-то далеком сказал Алик. – Да, были времена…
– Да уж, брызги во все стороны летели, – кивнул Юрка.
– Виток, правда, нас потом бросил, – вроде бы с улыбкой продолжал Алик, но в глазах его сквозил даже не упрек, а осуждение. – Он со своей «телочкой» в Москве оттягивался, а мы тут от лиговских отбивались…
– А «телочка» красивая? – вроде как с ревностью, но весело спросила Жанна, усаживаясь к Виктору на колени.
– Закрой пасть, – грубо осадил ее Алик.
Девушка испуганно дернулась и спряталась за Виктором. Тот не стал миндальничать с ней и согнал со своих колен. Спасаясь от ледяных глаз Алика, она скрылась в парилке.
– И что вам лиговские предъявляли? – спросил Виктор.
– А ты не знаешь?
– Знаю.
– И лиговские предъявляли, и блатные наезжали. Отбиваться надо, а тебя нет, – пристально смотрел на него Алик.
– А ничего, что у меня весь «ливер» был отбит? Ничего, что менты меня запрессовали?
– Ну да, держался ты с ментами правильно, не вопрос, – кивнул Алик. – Кочанов рассказывал… Кочанов нас прессануть хотел, а мы его сами прессанули. Он у нас на конкретном крючке. Запольским РОВД сейчас рулит, никаких с ним проблем. А ты с ним не смог справиться.
– И вы не помогли. Ульяна меня вытаскивала.
– Ну да, Ульяна – баба конкретная, – многозначительно улыбнулся Алик, глядя на Виктора маслеными глазами. – Надо за нее выпить… Правильные пацаны должны выпить за правильную бабу.
Виктор чокнулся с ним, но сделал это без всякой охоты. И дело не в том, что не хотелось пить за жену. Не нравилась ему ухмылка Алика, намек в ней на недавнее и отнюдь неправильное поведение Ульяны.
– Алик, ты мне скажи, если Ульяна такая правильная баба, зачем ты ее на «бабки» поставил? – спросил он.
– Не понял?
– На «бабки» ты Ульяну поставил.
– Это ты о чем?
– О двух «зеленых лимонах». О двух миллионах долларах.
– Я Ульяну поставил?! Так, а ну пошли отсюда! – прогнал Алик своих девиц и, когда они убрались, сказал: – Ты в курсе, с кем твоя Ульяна в любовь играла?
– В курсе.
– Кораблев у нас тут заводы свои открывает, а платить не хочет. Мы пришли к нему домой поговорить, заходим, а Ульяна над его трупом стоит. С «волыной» в руке. Мы в шоке. Как нам с трупом договариваться? Что делать, спрашиваем? Она сама нам денег предложила. Ну, типа, компенсацию, чтобы мы ее не заложили. Мы не хотели брать, но вспомнили, что Ульяна
Алик снисходительно усмехался, но говорил при этом ровно, спокойно. Если он и перевернул ситуацию с ног на голову, то сделал это очень уверенно.
– Что-то ты не то говоришь, – в растерянности проговорил Виктор.
– Юра, брат, как все было?
– Да все так и было! – Юрка выпятил правый верхний клык и провел по нему подушечкой большого пальца.
– У меня совсем другая информация.
– Выкручивается твоя Ульяна, что здесь непонятного?
– А зачем она Кораблева убила?
– Ну, не знаю, – хмыкнул Алик. – Вот в следующий раз к нам приедет, я у нее спрошу.
– Она не приедет в следующий раз.
– Ну, значит, ты «бабки» подвезешь… Или ты уже подвез?
– Нет. И не будет ничего.
– Обидеть меня хочешь? – обдал его холодом Алик.
– Я не знаю, что здесь тут у вас было, но денег ты не получишь!
– Что, и пятьсот штук заберешь?
Виктор на мгновение задумался. Полмиллиона долларов – очень большие деньги, но лучше расстаться с ними, чем иметь дело с Аликом. Скользкий он жук, верткий и смертельно ядовитый. Не хотелось бы воевать с ним… Но ведь этих денег ему будет мало. Не разожмет он клешни, не выпустит добычу из рук.
– Можешь оставить себе.
– А чего так? – каверзно усмехнулся Алик. – Это что, для тебя не деньги? Или ты согласен, что мы правы, а не вы?
– Не согласен.
– А мне кажется, что согласен… Мы твою жену прикрыли, и она теперь перед нами в долгу. А долг – дело святое, разве не ты так говорил?
– А если нет у нее никакого долга перед вами?
– Есть у нее долг. Есть.
– Все равно два «лимона» – это чересчур. Мало ли какую цифру с испуга назвать можно?
– Это реальная цифра, братан. Половина «ляма» за молчание, а полтора – это лиговский «общак». Не должна была Ульяна его забирать. Лиговские нам этот «общак» завещали. Перед смертью. Поверь, Виток, это было очень серьезно. Так что все справедливо.
– Я бы так не сказал.
– А я скажу. Ты вот ментов испугался, ноги сделал, мы в город вернулись, а тебя нет. Ты нам так был нужен, а тебя нет. Мы сами тут всех в асфальт закатывали. А ты в это время с Ульянкой кайф ловил. Мы же к тебе не в претензии, нет? Мы же тебя не искали, счет не предъявляли, нет? А должны были, за то, что ты из дела вышел. Ты же знаешь, из нашего дела так просто не выходят. А ты вышел, и ничего. Наши деньги в дело вложил, раскрутился. Должок за тобой был, а мы тебя не трогали. Мешали жить? Нет, не мешали. Какие к нам претензии? Никаких. И у нас к тебе никаких претензий. Отдашь долг, и живи себе спокойно. Что, не так?