Брат, мсти за любовь!
Шрифт:
— Ничего…
— И тебе надо такую…
— Я такую за сто лет не заработаю…
— За тысячу, — уточнила Анка. — Ты ведь нигде не работаешь.
А так оно и было. Марта хотела устроиться продавцом в магазин. Даже по объявлению сходила, собеседование прошла. Но Люба не велела. Сиди, мол, на моей шее и не пищи. С деньгами полный порядок, куском хлеба никто не попрекает. Следующим летом поступишь в институт, выучишься, а тогда уж работай хоть до посинения…
— И не нужно ей работать, —
— А жить красиво хочется…
— У нее все еще впереди…
На этом разговор о работе и закончился. Но осталась какая-то недоговоренность.
— Есть предложение, — сказала Анка. — Давайте в ресторан заглянем, посидим, твой, Марта, успех отметим…
— Какой успех? — не сразу поняла Марта.
— Ну, так стрелять ты научилась. Семьдесят два из восьмидесяти — какой-никакой, а успех…
— Конечно, в Книгу Гиннеса твой результат не занесут. Но в ресторан правда зайти можно…
— А в какой ресторан?
— Да в какой-нибудь. Это не важно… Сначала заехали домой. Подготовились к вечернему выходу. Машину оставили на автостоянке.
— А она нам ни к чему, — сказала Анка. — Я, например, в ресторан шампанское пить иду. Или даже водку. С Любой на пару. А думать, что потом за руль… Не-ет уж, увольте…
Что ни говори, но аргумент Анка выдвинула убедительный. Пришлось брать такси.
— Где тут самый лучший ресторан? — спросила у таксиста Анка.
— Это в центр ехать надо.
— Да нам бы поблизости…
— Ну тогда «Астра».
— Поехали…
Ресторан Марте понравился. Небольшой, уютный. Официанты аккуратные, обязательные. Интимный полумрак, зал наполовину пустой, музыка тихо играет.
А потом ей вдруг все разонравилось. И виной тому два парня в спортивных костюмах и коротких кожаных куртках. Бритые затылки, бычьи шеи, золотые цепи. Среднего роста, скромный размах в плечах. Но повели они себя нескромно. Небрежно развалились за столиком неподалеку. Щелчком пальца подозвали официанта.
— Короче, чтобы все ништяк было, — громко сказал один.
В этой короткой фразе и заключался весь заказ. Официант расплылся в заискивающей улыбке и растворился в полумраке зала.
Люба и Анка не обратили на этих двух громил никакого внимания. Зато Марта с ужасом завороженно смотрела на них.
Один парень заметил это. И щелкнул пальцами в ее сторону. Судя по всему, он подзывал ее к себе. Но ведь она не собака.
Марта рывком отвела от него взгляд. И стала смотреть в свою тарелку.
Она бы с удовольствием ушла отсюда. Но Люба и Анка, похоже, вряд ли захотят уйти. Им хорошо. Даже очень. Это называлось — хорошо сидим…
Какое-то время парни были заняты друг другом, о чем-то лениво говорили между собой. А затем один развалился в кресле, закинул
Марта не выдержала. И глянула в его сторону. И тут же снова щелчок пальцами. Браток снова подзывал ее к себе. Кроме того, он ей еще и подмигнул. Наверняка думал, что после этого она обязательно примчится к нему на полусогнутых.
— Люба, может, пойдем? — сказала она сестре.
— Чего?.. — спросила та.
— Мне не очень хорошо…
— Этих, что ли, испугалась?
Анка окинула братков пренебрежительным взглядом.
— Ты их не бойся, — сказала Люба. — Ты с нами…
Их уверенность в какой-то мере передалась и Марте. А потом она вспомнила, как стал извиняться перед ней один «поэт», когда узнал, что она родная сестра
Любы.
Марта успокоилась совсем. И тоже перестала обращать внимание на братков. Но те сами решили привлечь ее внимание.
Сначала к их столику подошел один. Без спроса, нагло занял свободное кресло, развалился в нем, забросил ногу на ногу. И с хищной улыбкой посмотрел на Марту.
— Ну чего молчите, телки? — грубо спросил он.
Марта испуганно спрятала взгляд. Люба и Анка посмотрели на него с нескрываемым презрением. Но промолчали.
— Короче, это мой кабак. И отстегивать будете мне, — нагло заявил браток.
— Ты кто, дятел? — ехидно спросила Анка.
Как и Люба, она смотрелась эффектно. Строгий брючный костюм, небрежная полуулыбка, стальной блеск в глазах. Но браток даже не удостоил ее взглядом. Все внимание на Марту.
— Нет, моя кликуха Удод, — не понял юмора браток.
— Шел бы ты отсюда, удод! — сказала Люба.
— А ты, цаца, не дергайся! — цыкнул на нее браток. — А то вдруг матку наизнанку вывернут… Короче, с вас пятьдесят процентов, — пальцем показал он на Любу и Анку. — А ты, цыпа, отстегиваешь мне всего двадцать. Зато каждый день я буду иметь тебя на халяву… Добазарились, короче…
Браток встал, потянулся. И протянул Марте руку.
— Пошли?
— Куда?..
— Ко мне в тачку… Покажешь мне, как трахаться умеешь…
Как будто температура подскочила у Марты до сорока двух… Сердце вылетало из груди, на лбу выступила испарина. Перед глазами пошли кошмарные картины. Она на капоте вишневой «девятки», а вокруг три подонка-насильника…
— Убери руку, козел! — Люба поднялась с места.
— Ша, сука! — Браток брезгливо усмехнулся и ткнул в ее сторону два растопыренных пальца.
И тут же его рука оказалась в жестком захвате. Мощное движение бедром, и длинная нога Любы летит братку в лицо. И снова удар — второй ногой под коленную чашечку. Громила позорно грохнулся на пол.