Брат, стреляй первым!
Шрифт:
И замолчал. И даже вроде бы затосковал. Будто понял, что словами делу не поможешь. Как ни старайся, а как были беспредельщики в криминальном мире, так они и остались. И случай с ним самим служил тому ярким примером. Какой-то отморозок посмел поднять на него руку. И едва не свел в могилу. А началось все из-за какого-то пустяка, из-за доли в небольшой коммерческой фирме.
Тюремная почта работала исправно. По проводам, натянутым по стенам изолятора, то и дело приходили малявы. Вчера пришла одна очень интересная записка. Для Короля. Он прочитал ее. И сказал:
— Ну
Никите уже не надо было объяснять, что это такое.
Король ответил своему врагу.
— Нет больше черта, — с уважением глядя на Короля, сказал Никите Гена Измайловский.
За покушение на жизнь законного вора наказание только одно — смерть. И если бы Король не дал ответ, его положение в этом мире очень пошатнулось бы. А так он еще раз доказал свою силу, еще выше поднял свой авторитет… Молодые пацаны смотрели на него, как на какого-то божка.
Не раз приходили малявы по адресу Никиты. На замысловатом языке он получал известия о ходе следствия. Сам он на допросах держался одной твердой линии — ничего не видел, ничего не знаю. И, судя по сообщениям извне, остальные пацаны из их «пятерки» крепко стояли на той же позиции.
Старались и Кэп с Горбылем. Были задействованы все связи, команды, проводилась интенсивная работа со следователями, судьями, в полный рост шли в атаку адвокаты. И в один прекрасный момент бастион обвинения рухнул. Никиту и других выпустили из-под стражи под подписку о невыезде.
Никита не знал, случайно это было или кто-то все подстроил, но из изолятора он вышел одновременно с Виталом, Вованом, Чаусом и Гирей. А в насмешку над ментами на улице Петровке их поджидал роскошный лимузин. А возле него Кэп и Горбыль. Крестные отцы мафии. Мокрые глаза и сухие улыбки. С распростертыми объятиями встречают своих бойцов. Только искренне ли все это? Может, просто игра на публику…
Никита с трудом удержал на губах улыбку, когда Кэп три раза коснулся его щек холодными губами. Не очень приятны ему были эти лобзания. Объятия и тройные поцелуи — традиции, почерпнутые из фильма «Крестный отец». И ничего удивительного — Кэп и Горбыль выросли на этом фильме, истории о «Коза ностре» и американском рэкете — это школа, в которой они постигали гангстерскую науку…
В лимузине было тесно. Шутка ли, вместе с водителем туда влезли восемь человек.
— В тесноте, да не в обиде. — Кэп растянул губы в резиновой улыбке.
— И никого лишнего, — сказал Витал. Он многозначительно посмотрел на Гирю.
— Ты, Гиря, конечно, дебил, — сказал Чаус. — Но я тебя прощаю.
— Ага, — кивнул Вован. — Кто старое помянет, тому прибор за щеку.
— Вы моя гордость, пацаны! — помпезно заявил Кэп. — Слышал я, круто вас менты трепали…
— Ну так! — осклабился Вован. И выставил на обозрение щербатый рот. — Вон сколько зубов, гады, счесали…
— А у меня ливер до сих пор всмятку, — скривился Чаус.
— А я чуть не забыл, как дышать, — сухо бросил Никита.
— Тоже противогаз на голову натягивали? — спросил Витал.
— Нет, просто пакет…
— А мне слоника делали. И по ногам
— Ничего, за одного битого сотню небитых дают…
Теперь вся братва в столице будет знать, что под Кэпом крутые пацаны ходят. Еще крепче Кэпа уважать будут… Никита незаметно усмехнулся. Вот куда загнул хитрозадый. Их менты, значит, прессовали, они в камерах вонью парашной провонялись, а уважать за это должны не их, а Кэпа…
— Я своих пацанов в беде не бросаю, — продолжал петь себе дифирамбы Кэп. — Даже если бы на вас мокруху смогли навесить, все одно бы вас на волю вырвал…
— Да ты чо, Кэп, думаешь, мы не понимаем, — сказал Витал. — За тобой как за каменной стеной…
— Замучили вас менты, устали вы… Надо вам отдохнуть.
— Точно, расслабиться вам надо, пацаны, оттянуться, — кивнул с переднего сиденья Горбыль.
И протянул деньги.
Никите досталась банковская упаковка из двадцатидолларовых купюр. Две тысячи баксов, это неплохо. Но можно ли этим компенсировать то, что ему пришлось вынести?
Никита хотел было вернуть деньги. И сказать, что все, с него хватит. Он собирался выйти из игры, которую навязал ему Кэп. Но его остановила мысль о роковом входном билете. А что, если его застрелят прямо здесь, в этой машине?.. Это будет наглядный урок для всех…
Он оставил деньги себе. И холодно посмотрел на Кэпа.
— Шеф, я могу тебя спросить?
— Теперь можешь. Ты пацан проверенный. Можешь обращаться ко мне напрямую.
И Кэп улыбнулся так, будто оказал Никите величайшую милость.
— У меня есть определенные обязанности перед родителями…
— Все ясно, ты хочешь отобрать у лоха свою квартиру, — понял его на полуслове Кэп.
И как-то странно посмотрел куда-то в пустоту.
— Совершенно верно…
— Думаю, эта проблема решится в самое ближайшее время.
— Зачем ей самой решаться? — спросил Витал. — Ты, Кэп, дай нам отмашку на этого индюка. И мы его сами дербанем, не вопрос.
— Индюком этим уже занимаются вплотную. И скоро мы на него конкретно наедем… Всему свое время…
— Когда именно?
— Скоро. Так что не гоните волну, пацаны. И спокойно отдыхайте… Кстати, сауна уже протоплена. И поляна накрыта. Мы позаботились.
— А тетки? — спросил Вован.
— Ну, не без этого… Самых лучших девочек вам организовал.
— Девочки — это хорошо, — прошепелявил Вован. — А мне бы к стоматологу сначала надо…
Все почему-то засмеялись.
— Я не пойму тебя, брат, — сказал Кэпу Горбыль. Они уже сплавили «пятерку» Витала на заслуженных отдых.
Лимузин вернули хозяину. А сами прохлаждались возле бассейна в доме Горбыля.
— Чего? — лениво бросил Кэп. Он только что вылез из воды. И так хорошо ему было греться на вечернем солнышке.
— Мы хату у лоха отбили, бабки с него сгребли. А ты Нику говоришь, что только собираешься на него наехать…
Кэп недовольно поморщился. Да, был грех. Зажал он добычу. Хорошая ведь хата. Четыре комнаты, после ремонта, место отличное. Можно там чудное гнездышко для любовницы свить…