Брат Третьей Степени(Эзотерический роман)

Гарвер Уилл Л.

Я считаю, что от малейшей молекулы самой низменной материи до высочайшей субстанции, пронизывающей разум Богоозаренных гениев, — все есть жизнь. Я верю в то, что каждый атом моей формы полон жизни и что все они сопряжены силой моей бессознательной воли для совместной работы на благо моего организма в целом. Я считаю, что, как тело мое наполнено множеством жизней, так и воздух, всепроникающий эфир и все материальное и нематериальное, видимое и невидимое, заполнено неисчислимыми сонмами существ, благих и злонамеренных.

Я обдумал все это, я понял, я верю, да, я подтверждаю. И ныне в присутствии

всех собравшихся и тех, кто выше меня, я приношу торжественную клятву. В присутствии моей бессмертной души, в присутствии Бога и ангелов, в присутствии всего доброго и злого я клянусь никогда на протяжении всей вечности не открывать без позволения учения, имена людей, символы и ритуалы ложи ни словом, ни действием, ни знаком, ни намеком. Я также обязуюсь никогда не открывать знаков, паролей, рукопожатий, символов, времени и места собраний ложи и ее членов. Ручаюсь в том, что ни смерть, ни мучения, ни застенок, ни нож, ни дыба, ни огонь не смогут заставить меня нарушить мое священное и торжественное обязательство. Ни слава, ни бесславие, ни сила, ни обман, ни унижение не побудят меня пренебречь этой моей клятвой.

Услышьте и отметьте этот святой обет, клятву и утверждение — Бог, ангелы, демоны, услышьте! Я даю обязательство и сейчас в спокойствии и твердом рассудке скрепляю его призывом. О, жизни, наполняющие мою форму, если я когда-либо, сейчас или в вечности, нарушу этот торжественный обет, поглотите меня! Пожрите в медленной агонии мои самые важные органы. Пусть ужасный рак разъедает меня. И вы, демоны разрушения, обитающие в окружающей атмосфере, если я буду искать освобождения в смерти, схватите мою отлетевшую душу и насильно отправьте ее на Землю снова! И там заставьте ее страдать. И тогда пусть моя вечная жизнь наполнится ужасом отчаяния. В том клянусь и это призываю».

Читавший смолк. На мгновение повисла тишина. Затем председатель заговорил:

— Человек, ты слышал клятву. Понимаешь ли, принимаешь ли, подписываешь ли ты ее?

— Понимаю, принимаю и подписываю, — ответил я. Председатель передал бумагу через стол, и, внимательно перечитав ее, я подписал. Следом он подал мне чистый лист и велел:

— Пиши под мою диктовку.

Я взял бумагу, перо, и он продиктовал следующее: «Да будет известно всем заинтересованным лицам, что я, Альфонсо Колоно, устал от этой жизни и после серьезных размышлений решил утопиться в Сене».

— Подождите! — прервал я его, бросив перо. — Это не правда! Я покрою позором свое имя.

— Ах, тебя все еще беспокоит мнение света? — спросил председатель. — А мы считали, что ты вырвал с корнем все мысли о себе. Разве ты не сжег черный квадрат?

Я ничего не ответил, но вновь подумал о рискованности моего предприятия. Однако, решив рассматривать все как проверку, поднял перо и написал то, что было продиктовано, поставив подтекстом свою подпись.

— А сейчас подпиши вот это, — главный передал через стол следующую бумагу. Я поднес ее к глазам и обнаружил на ней поручение во Французский банк, которое гласило: «Перевести на счет графа Александра Никольского пятьсот тысяч франков».

Только теперь смысл предостережения Гарсии дошел до меня. «Бог мой, должно быть, он говорил правду, — мелькнула мысль. — Белые Мастера никогда не берут денег, им не нужны никакие

материальные вознаграждения. Не черные ли это братья с крадеными знаками и символами?.. Ну что ж, я зашел слишком далеко, чтобы поворачивать обратно, и пойду дальше. Будь что будет! Ничто меня не остановит, даже смерть. Граф Никольский… Как же так? Это же знаменитый русский мистик, говорят, самый богатый человек в Европе. Возможно ли, чтобы свое состояние он приобрел с помощью черного ордена?»

Председатель заметил мою неуверенность и строго спросил:

— Такты подписываешь?

— Да, — ответил я и твердой рукой отписал все свое состояние незнакомому человеку.

— Хорошо. Если ты пройдешь испытание, деньги тебе не понадобятся. Если же потерпишь неудачу, твое прощальное письмо расскажет, чьи останки плавают в Сене.

Хладнокровно произнеся это, председатель спрятал все бумаги в складках балахона и вытащил колоду странно раскрашенных карт. Он перетасовал их и пустил через стол; каждый из сидящих в свою очередь тасовал колоду. Когда она обошла всех по кругу, ее положили на середину стола, и каждый по очереди вытащил по одной карте. Затем все разом перевернули их, и тут пронесся шепот удивления.

— Человек, — заговорил председатель грозно, — принадлежишь ли ты к какому-нибудь оккультному Братству?

— Нет, насколько мне известно, — ответил я.

— Ну, что же, Братство это или не Братство, но ты окружен невидимыми силами, и поэтому, вопреки установленному порядку, даже сейчас, так поздно, тебе дается возможность уйти. Мы не хотим принимать ответственность за то, что может произойти. Горе тебе, если ты потерпишь неудачу, но горе и ей, человече! — воскликнул он, и тон его голоса не сулил ничего хорошего. — Мы беспокоимся не о твоей мелкой, ничтожной жизни; выпавшие карты предупреждают о том, что в случае твоего провала наша невинная сестра, Иола, тоже обречена.

— Неудача не постигнет меня! Продолжайте.

Не успели эти слова слететь с моих губ, как все погрузилось во тьму, а комната наполнилась странными, приводящими в трепет звуками. Чьи-то сильные руки опять подхватили меня, тихий голос шепнул в ухо: «Беги». Я подчинился и вскоре обнаружил, что мы несемся по узкому сводчатому коридору. Шаги эхом отдавались от каменного пола. Все тонуло во тьме, но без колпака на голове я, хоть и смутно, различал свод над головой, ноги же сообщали мне, что мы спускаемся вниз. Вперед, вперед! Мои спутники тяжело дышали, а я почти изнемог. Остановимся ли мы когда-нибудь?..

Внезапно я споткнулся и начал падать. Руки, державшие меня, разомкнулись, кто-то с насмешкой сказал только одно слово — «Умри!», и я тут же ощутил, что пол уходит вниз — вниз, вниз, вниз, в самые недра земли. А вокруг сгущалась чернильная тьма.

Наконец, спуск прекратился. Оглядевшись, я увидел фосфоресцирующий скелет, стоящий у прохода в темный коридор. Он шевелился, в левой руке держал человеческий череп, из которого исходил красный свет, а правой манил меня следовать за ним. В тот самый миг, когда я усомнился, идти ли за этим жутким провожатым, голос, который, казалось, звучал внутри меня, произнес ясно и отчетливо: «Следуй за ним и ни за что не поворачивай назад. Позади все разрушено, единственная надежда — впереди».