Брат за сестру
Шрифт:
– Господи, простите… – взмолился он. – Мне очень жаль. Ну откуда я мог об этом знать?
– Разумеется, – кивнула Лиза, и каблучки опять застучали по лестнице.
Он чувствовал себя чудовищно неловко. Шатался по квартире в ботинках и верхней одежде, чего-то ждал. Потом спустился вниз, вышел из подъезда и собрался перебежать дорогу к супермаркету, но неожиданно передумал, двинулся в противоположную сторону – к соседней пятиэтажке. Там находилась остановка общественного транспорта. Он сел под навесом, курил, пропустил пару «пазиков» с пассажирами. Когда соседка Лиза вышла из магазина, Олег успел расстаться с тремя сигаретами и подружился с бродячей собакой. Она уселась рядом – вислоухая, ободранная, косила на него вопрошающим
– Пойдем, братишка, – потрепал за шиворот пса Олег. – Подождешь меня на улице, куплю тебе пожрать.
Пес все понял, засеменил за ним, помахивая куцым хвостом. Уселся возле крыльца, зевнул. Ассортимент в супермаркете был средненький. Олег бродил между полками, бросал в тележку все, что выглядело съедобным. Посетителей в торговом зале практически не было. Он набрал почти полную тележку – не ходить же каждый день за покупками. С задумчивым видом остановился у винного отдела, поколебался, зашел. Снова глубоко задумался. Ничем иным его депрессия не лечилась. Было стыдно, но он не отказал себе в удовольствии: воровато озираясь, бросил поверх покупок бутылку текилы. Продавщица на кассе посмотрела на него с уважением: в тот ли город заехал этот видный господин?
– Спасибо, мужчина, – с чувством поблагодарила она. – Вы нам сегодня план сделали. Талончики на покупку ложечек брать будете?
Олег засмеялся. Волоча пакеты, вышел из магазина. Где бы взять третью руку, чтобы закурить?
– Держи, приятель! – Он пристроил пакеты под ноги и достал длинную связку сосисок. – Не бог весть какое мясо, но, думаю, ты оценишь.
Пес подпрыгнул, благодарно глянул на мужчину и потащил добычу за угол. Есть в присутствии посторонних ему, очевидно, мешала природная скромность.
– Э, приятель… – Олег с сарказмом смотрел ему вслед. – Никакой ты, оказывается, не приятель, а приятельница…
Он снова что-то тер, выметал из углов, возил мокрой тряпкой по полу, испытывая смутное подозрение, что делает это напрасно – только перемещает грязь. Телевизор почти не показывал. Из свежих новостей Олег уловил лишь одну: Украина ликует, скоро в стране разрешат однополые браки. Достигнута главная цель революции. Он снова плавал между сном и явью, двигал мебель, потом возвращал обратно. Приложился к текиле – и поехало. Главное, никуда не выходить, мелькнуло в голове. И вроде не выходил. По привычке лазил на стенки, выходил на балкон и выл на полную луну. Для чего он пил? – ответа не было. Пошатываясь, блуждал по квартире, перебирал вещи сестры, пытался отыскать какие-то подсказки ее диковатому поступку. Перелистывал книги, просматривал на пыльном DVD какие-то древние исцарапанные диски. Ольга не оставила никаких зацепок.
Олег уснул на неразобранном диване, хотя в соседней комнате имелась вполне сносная постель. А утром подлетел от звонка в дверь! Немедленно, первым же делом поменять этот оглушительный звонок! Он брел к двери, как ежик по туману, окутывая пространство дурманом мексиканских сивушных масел. Чуть не сбился с курса, перепутав входную дверь с кладовкой, насилу справился с замком.
– Господи, какие заливные луга… – укоризненно покачала головой соседка Лиза, отступая от порога. Она была, как и вчера, в изящном демисезонном пальто, на плече висела дамская сумочка. – Олег, разве так можно?
– Я знаю, – прохрипел Кравцов. – Алкоголь разрушительно воздействует на мой организм… Доброе утро, Елизавета… не знаю, как вас по батюшке…
– Алексеевна, – робко улыбнулась она. – Извините, что заглянула… С вами все в порядке? Вы вчера весь вечер что-то двигали, разговаривали сами с собой, кого-то ругали, потом у вас что-то упало, потом вы пели песню, не попадая ни в одну ноту…
– Серьезно? – удивился Олег. – А что я
– Сейчас вспомню… – Елизавета уже знакомым образом сморщила лоб. – Примерно так: «…а по данным разведки полка/ у Аллаха не дрогнет рука,/ но Христос обещал, что пока наша песня не спета…» Знаете, мне понравилось, красивая песня. Кажется, я догадываюсь, с чем связана ваша работа, насыщенная энергичными физическими упражнениями.
– Простите, мне очень стыдно, – стушевался Олег. – На моей памяти… вернее, на моем беспамятстве, это случается со мной второй или третий раз… Больше я ничего не отмочил?
– Вы скребли по потолку, – улыбнулась Лиза, – и это было, признаться, страшновато. Скажите честно, вы пытались передвинуть люстру?
– Не помню, – признался Олег. – Клянусь, не повторится! Это не в моих правилах. А который час?
– Скоро десять.
– Вы не на работе?
– Сегодня суббота. Я – врач-терапевт, работаю в детской больнице, по субботам трудится только дежурный персонал. Хочу пройтись до центрального универмага… Ну, удачи вам, Олег, я просто убедилась, что с вами все в порядке. Постарайтесь справиться со своими неприятностями, хорошо? И не надо больше пить, договорились? Скажу вам по секрету как врач – с горя пить бесполезно. Не поможет. Только хуже станет. А с учетом похмелья – полная безнадега. Выпить можно с радости – но только немного и не в одиночку. Всего вам доброго, удачного дня!
– Не хотите зайти? – само собой вырвалось у него.
Лиза внимательно посмотрела ему в глаза. Она колебалась, не знала, что ответить.
– Впрочем, что я говорю? – ужаснулся Олег. – В этом доме ужасный беспорядок… Я пытаюсь справиться с ним второй день, но он только разрастается, принимает масштабы вселенской энтропии…
Запоздало дошло, что стоит перед дверью по пояс голый, в старых шлепанцах, «просящих каши», в трико с вздутыми коленками, весь взъерошенный, опухший.
– Я понимаю, – внезапно засмеялась Лиза, – вам нужен человек, способный привести квартиру в божеский вид. Знаете, я согласна вам помочь. Торговый центр не убежит. В этом доме осталась одежда вашей сестры? Я готова поработать служанкой, но должна переодеться.
Он смущался, что-то бормотал, помогая ей снять пальто. И она смущалась. Но обоим было приятно.
– Вам нужен капитальный ремонт, – осмотрев обстановку, заявила Лиза. Она неплохо смотрелась в старых Ольгиных трико. – Эта мебель принадлежала еще пенсионерам, смерть которых вынудила их сына продать квартиру. Вам нужно купить новую мебель.
– Не нужно, – отмахнулся Олег, – буду донашивать.
– Понятно, вы мебель не покупаете – вы ее наследуете. Мне кажется, вы не собираетесь здесь задерживаться. Все правильно, – вздохнула Лиза, – это город неудачников, здесь живут только те, кому не повезло в жизни. Здесь нет приличной работы, нет нормальных магазинов, не ведется современное строительство. Недалеко Москва, рядом Ярославль, а здесь – безвременье, мертвая зона, жизнь застыла и никуда не движется…
– Зато природа красивая, – заметил Олег.
– Не особенно, – возразила Лиза. – Болота, осиновые леса. В окрестностях Заславля даже не строят приличных коттеджей. Город важен железнодорожной станцией, цементным заводом и фабрикой по производству красителей. Дыра, одним словом. И зачем вы купили здесь квартиру? Впрочем, это ваше дело. Ладно, Олег, не мешайте, буду разгребать ваши конюшни. Мужчины в этих делах бессильны.
Он ушел на кухню, чтобы ее не смущать, взялся за приготовление позднего завтрака, а потом позвал Лизу. Она засмеялась, обнаружив сервированный стол – этот странный мужчина не настолько безнадежен, как кажется. Работать в клининговой компании он не сможет, но в предприятии общественного питания может преуспеть. Омлет с беконом источал соблазнительный аромат. На плите варился кофе. Он уже не выглядел таким похмельным, как час назад, – аккуратно одет, побрит, источал улыбки, остроумие.