Брать живьем! 1919-й
Шрифт:
– Тот, кто отправляет вагоны, – показал он, – должен составить обязательную накладную с указанием груза, пункта назначения и того, кто получит груз, будь то организация, предприятие или частное лицо. В случае пропажи вагонов документы поступают в наш отдел претензий. Дела с претензиями я вчера уже показывал вам, товарищ Скворцов. Кроме того, в шкафу находятся акты утрат всякого рода поклажи – сумок, баулов, чемоданов, саквояжей.
Полдня мы со Скворцовым методично копались в претензионных делах. Не сразу, но нашлись накладные, из которых явствовало, что вагоны по иному пути со станции
– Проглоти меня кашалот, если в Козлове когда-нибудь были такие организации! Но груз-то получен!
– Настоящая афера, – покачал я головой.
– Ну, дык… А тебя, Данила, я неспроста с собой прихватил. На станции пропали еще два вагона, один с мануфактурой, другой – с рисом и гречкой. И, похоже, они где-то поблизости. Прошел слушок, что некто по сходной цене сбывает целые рулоны материи и мешки с продовольствием… Берут как наличными, так и посредством перевода денег со счета на счет. Развернулись, ворюги, открыли счет в госбанке, бушприт им в рыло!.. Мы вот, что сделаем. Ты сейчас прогуляешься до станционного ресторана, посидишь в нем за графинчиком коньяка и изъявишь желание купить, мелочиться не будем, двадцать рулонов для пошива одежды и десять мешков продовольствия. Если кто клюнет, представишься сотрудником кооператива швейников. Вот удостоверение, вчера вечером выправил! Швейники, в случае чего, будут говорить, что ты у них месяц как в штате. Распишись в поле «подпись владельца»!
Я раскрыл удостоверение и прочитал: «Дано сие удостоверение Нечаеву Даниле в том, что он состоит в Петродарском швейном кооперативе в должности заместителя начальника снабжения». Информация, честь по чести, заверялась печатью. Поставив свой автограф, я положил удостоверение во внутренний карман пиджака.
– Денег у нас с тобой чуть, – напутствовал меня Скворцов. – Поэтому предлагай безналичный расчет. Сегодня, мол, приехал просто разведать, завязать нужный разговор, подписание официального соглашения – завтра. Держись просто, показывай, что ты обычный служащий, рассчитывающий заполучить нужный товар.
Я покинул контору и прогулялся по станции. Солнце жарило не по-осеннему. Пахло креозотом, которым были пропитаны шпалы, углем и жареными семечками. Везде толчея, люди снуют в разных направлениях, словно муравьи. Вагонам нет конца, звучат гудки, слова прощания, всхлипывания. Пройдя мимо группы крестьянок с громоздкими баулами и торговок семечками, я вошел в здание вокзала. Один в нем зал был просторным, другой – простеньким, тускловатым. К услугам пассажиров – почта, телеграф, парикмахерская, лавка для продажи мелких вещей.
Оглядев красочные картины, развешанные по стенам, я направился в привокзальный ресторан. Публика в нем была самая разношерстная – какие-то служащие, военные, женщины с детьми, бородатые, еще крепкие старики. За буфетной
– На вокзале не протолкнуться, – сказал я как бы, между прочим, облокотившись на стойку. – Прямо, переселение народов.
– Обычная история, – хмыкнул буфетчик, протирая стакан. – Каждый день люд снует туда-сюда. Вы тоже, небось, куда-нибудь едете?
– Нет, делишки здесь, на станции.
– Да?
Я кивнул. Решив пока помалкивать о рисе и гречке, закинул удочку:
– Говорят, тут можно разжиться мануфактурой. Я представляю кооператив швейников, люди у нас сидят без работы.
Буфетчик окинул меня быстрым оценивающим взглядом.
– Пошивом, выходит, занимаетесь?.. Поговорите вон с теми грузчиками. – Он указал на столик у окна, за которым сидели двое парней. – Может, и подсобят.
Те, на кого он показал пальцем, были неприметной парочкой. Одетые в одинаковые серые костюмы, худощавые, горбоносые, с запавшими глазами они со скучающим видом пили пиво с воблой и поглядывали в окно, перекидываясь короткими замечаниями.
Когда я подошел к их столику, оба подняли на меня темные подозрительные глаза.
– Тебе чего, гражданин? – cпросил тот, что постарше, прожевывая кусок соленой рыбы.
– Да я слышал, что на станции можно прикупить разных тканей, – проговорил я. – Не поможете отыскать нужных людей?
– Ну, присядь, коли слышал.
Я сел на стул и, не зная, что сказать, глубоко вздохнул.
– И откуда же такого сюда занесло? – cпросил молодой грузчик, прощупывая меня взглядом.
– Из Петродара.
– Ясно, что не из Москвы!.. Зачем тебе ткань-то?
– Не мне, кооперативу швейников, – пояснил я. – Могу показать удостоверение.
Cтарший грузчик допил пиво, сделал знак своему товарищу и сказал мне:
– Минут через пять к тебе подсядет человек. Ему все и объяснишь.
Они вышли из ресторана, а я решил побаловать себя коньячком и закуской. Молоденький официант быстро справился с заказом. Не успел я опрокинуть первую рюмку и закусить бутербродом, как передо мной выросла полноватая фигура в светлом костюме-тройке, голубом жилете, светлых брюках и начищенных полуботинках. Он мне смутно кого-то напомнил. Кого?.. А, ну да, толстого приятеля Алекса! Было что-то общее между ними, натурально.
– Добрый день, – сказал он, присаживаясь напротив. Его одутловатое лицо, с зеленоватыми глазами, толстыми губами и щегольскими усиками источало благодушие. – Мне сообщили, что вас интересуют ткани?
– Да, я бы прикупил рулонов двадцать.
– Вы, как я понял, не частное лицо.
– Представляю швейный кооператив.
– Позвольте взглянуть на документик!
Он повертел в руках удостоверение, прикусывая нижнюю губу, вчитался в написанное.
– Швейный кооператив «Бойкая игла», – сказал он, посматривая на меня. – Что, фирма испытывает недостаток в сырье?