Брат-зверь

Дроздов Игорь

Алексей поднялся, подошел к Сергею, сел на пол рядом с ним и обнял его. Сергей сначала дернулся, чтобы вырваться, но потом застыл в объятиях отца.

– Прости меня, - проговорил Алексей на ухо молчавшему сыну.
– Я не прав, - он помолчал.
– Я думаю, нам стоит договориться с тобой. Ты не будешь выставлять меня дураком, а я буду прислушиваться к твоим советам. Все-таки ты действительно знаешь здесь больше меня. Сергей?

Сын продолжал хранить молчание и даже не шевелился.

– Завтра мы поедем в Киев, - продолжал Алексей.
– Встретимся с князем. Не волнуйся, у меня есть козырь, который окажется

неожиданностью для многих. Думаю, после этого наш путь прояснится чуть больше, чем есть сейчас. И еще раз прости меня.

Сергей снова ничего не сказал. Лишь шумно вздохнул и чуть повел плечами. Отец еще сильнее обнял его и так они и просидели почти до самого рассвета, а там уж и не заметили, как заснули.

Х Х Х

Алексей проснулся от грохота двери и множества голосов, казалось, прозвучавших над самой головой. Свет из распахнутого люка ударил по глазам, выдавливая слезы и заставляя жмуриться. Рядом Сергей промычал что-то. Понимая состояние сына, Алексей не укорил его за матные слова, прозвучавшие в бормотании. Он потер глаза. В добавок к режущему свету было состояние, словно в глазах по мешку песка. Они мало спали, и это давало себя знать.

В люке мелькнуло несколько лиц вполне человеческих. Потом появился Грымт.

– Выходите!
– грохнул великан.

На дворе было шумно. Десятка три воинов расхаживали туда-сюда, чем-то занимались. Почти все были люди. Только затесались пятеро малень­ких, ростом чуть ниже полутора метров, из-за широких плеч казавшихся квадрат­ными. Низкие шлемы, увенчанные рогами, закрывали всю голову. Снизу топо­рщилась густая бородища. Волосы в ней были толстые, словно свиная ще­тина. Через прорези в шлемах на мир глядели или ярко-синии, или ярко-оранжевые глаза. Карлики были целиком закованы в металл.

Так же был один великан во всем подобный Грымту. Различить их можно было только по цвету рубашек.

Маришка бегала между воинами. Подносила кому каравай хлеба, кому кружку молока, кому кусок жареного мяса. У забора стоял старик и со­крушенно качал головой. По его виду так и читалось: “Ой, ой, какие ра­страты!”

– Я и еще пятеро, - сказал Грымт, - будем сопровождать вас к князю Владимиру красно солнышко.

– Шумновато здесь, - проговорил Алексей.
– Вчера потише было.

– Это моя смена. Я здесь на заставе. Как спокойно - нас шестеро. А уж если неспокойно станет, заставу усиливают.

– Значит, сейчас не спокойно?

– Какой ты догадливый!
– хмыкнул Грымт и нахмурился - Кощей опять что-то удумал. Войска собирает, по границе безобразничает. Еще змеены­ши голову поднимать начали. Мало им за прошлые дела дали. Еще просят.

По его приказу Маришка принесла им поесть. Неизменное молоко и це­лую печеную курицу. Хозяина, наверное, чуть удар не хватил.

Ближе к полудню они вышли в путь. Шли пешком. “Вот тебе и доедем”, - хмыкнул Сергей. Пятеро охранников разделились и шагали двое спереди и трое сзади. Двое были людьми, трое теми карликами, о которых Але­ксей пока ничего не знал. Грымт шел рядом с ними, старательно приме­ривая свои огромные шаги к их мелким. В результате ему пришлось семенить, что выглядело со стороны крайне потешно, но для самого ходока было очень мучительно. Он кривился, плевал сквозь зубы, проговаривал про себя какие-то слова.

Судя по вложенному в них заряду эмоций, они были совсем не добрыми.

Деревня растаяла вдали и вокруг них поплыли зеленые просторы степи, густо расцвеченные искрами цветов. Дорога бежала перед ними прямая, как натянутая тетива. Солнце поднялось в зенит, постояло там немного и начало спускаться. Наконец великан не выдержал.

– Все лешие леса и все кикиморы болота, я так больше не могу! Горыня, последи за нашими гостями, а я пока разомнусь.

– Хорошо, - идущий впереди человек с луком за спиной махнул рукой.

– Пойду, разомнусь, - Грымт с хрустом размял пальцы, потянулся, кувыр­кнулся вперед. Сразу встал и побежал. Сначала легкой трусцой, но пос­тепенно набирал обороты. Весело закричал, словно гром громыхнул. Подбежал к холму и побежал вверх на четвереньках.

– Па, гля, обезьяна!
– прокричал Сергей. Алексей нервно дернулся.

– Ты что? Услышит, обидится.

– Грымт, прости, - тут же взвыл Сергей.

– Чего?
– не понял великан.

– Гля, разговаривает.

Один из людей, тот, что не Горыня, видно встречал обезьян. Зашелся смехом. Глядя на него, хохотнул и Горыня. Выражение лица у него при этом было такое, будто и сам удивляется, чему смеется. Карлики молчали.

Грымт заулюлюкал. Выхватил секиру и замахал ею над головой. Завыл, по волчьи задрав голову к небу.

Отряд постепенно отходил все дальше от холма. Вопли становились все тише. Фигурка, замершая на вершине меньше. Алексей оглядывался. Смо­трел, что там еще творит “дядя Степа”.

– Наигрался, - вскоре сказал он.
– Возвращается.

– Гром гремит, земля трясется, - встрял Сергей.
– Это Грымт в отряд несется, - сам засмеялся своей шутке.

Горыня обернулся. Застыл, всматриваясь беспокойно. Что-то не был похож такой целеустремленный бег, на неспешное возвращение с прогулки. Грымт несся изо всех сил. Словно санитар, что несет лекарство больному, который без него вот-вот окочурится.

– В круг!
– заорал он еще из далека.
– В круг!

– Что за… - начал Алексей.

Горыня, второй человек и карлики Грымта поняли сразу. Он еще недокричал, а они уже бежали, толкая впереди ничего не понимающих Але­ксея с Сергеем, к ближайшей группе деревьев. Как только оказались под зеленой сенью, сбросили поклажу. Карлики спешно доставали из своих рюкзаков маленькие арбалеты, взводили, заряжали. Уложили их ря­дом с собой один за другим. Горыня вытащил и натянул лук. Напарник достал толстую связку стрел, рядом выложил ножи. Проверили, хорошо ли достаются мечи. Алексей попытался задать вопросы - его отталкивали.

Грымт влетел под деревья как загнанная лошадь: пот льет со лба, течет по ще­кам, от волос идет пар.

– Змееныши!
– проговорил он так, будто отплевывался после поцелуя с жабой.
– Десятков пять. Сюда скачут.

Тут же начал валить молодые деревца. Мелькала секира, срубая верхуш­ки, ветки. Получившиеся бревна складывал в кучу.

– Вот они, - тоненьким голосом проговорил карлик. Это были первые их слова, но Алексей не обратил на это внимания. Он смотрел на холм. Сначала на нем поднялась одна фигура. Рядом тут же возникла вторая. Не удержались, перевалились и понеслись вниз. За ними еще. “Горох, - подумал Алексей, - горох катится вниз. Или горсть пуль”.