Брат
Шрифт:
Послышался визг тормозов. Из подъехавшего «мерса» вышли трое накачанных «быков» с золотыми цепями на шеях, и, оглашая улицу дурацким ржанием, скрылись за дверью какого-то ресторана. «На какие же шиши вы, ребята, так разгулялись?» — подумал я. Мне припомнились обвинения в уже далеком 2023-м: мол, я скрыл что-то от налоговой, подделал какие-то документы… Хоть один «обвинитель» предъявил бы конкретную сумму и бумагу, которую я подделал! Так нет же — одни левые комменты в соцсетях да заказные статьи без фактуры. И то — еле отбрехался, спасибо, адвокаты хорошие были. А тут — сопляки, которые
Внезапно я вспомнил, какие события произойдут в Москве всего через месяц. Перед глазами поплыли кадры из новостей. И тут меня настигло важное открытие — пожалуй, первое за все это время, которое вселяло хоть какую-то уверенность. В моем положении был по крайней мере один плюс: если точно знаешь, где какая заваруха случится, можно заранее придумать, как обернуть это в свою пользу. Значит, надо разработать четкий план действий. Ну что теперь делать — попал в замес, значит, надо выкручиваться. Задачка, конечно, на этот раз выпала не из легких. Ну так и я, извините, не пятиклассник.
Кстати, ведь в этих самых 90-х осталось у меня несколько незавершенных дел… Кажется, я — настоящий я, а не этот дембель, черт бы его побрал! — даже не забыл тогдашние адреса некоторых знакомых, которые вообразили, что могут кидать кого угодно на сколько угодно и ничего им за это не будет. В общем, мне точно есть, чем заняться в старой Москве. Но сначала — отдохнуть! А то можно и самому запутаться, как тебя сейчас зовут и какой на дворе год.
«Вспоминаю тот день, не забыть того дня, как друзей я отшил — взял вину на себя» — надрывался откуда-то до боли знакомый голос Юры Хоя.
Я оглянулся и увидел палатку с кассетами. Ноги сами понесли по направлению к ней: точно так же в детстве мы с друзьями, сэкономив мелочь на школьных завтраках, выискивали в продаже «запретные» кассеты, которые было так весело крутить на каникулах, когда родители уходили на работу.
Ассортимент пестрел знакомыми, полузабытыми и совсем забытыми именами. Тем временем «Сектор» в колонках сменился «Наутилусом», который пел про рыбалку апостола Андрея. «Да, под музыку идти было бы веселее», — неожиданно подумалось мне, — «только на то, что у меня есть, не то что плейер с кассетами не купишь — на ужин бы нормальный хватило…»
Из размышлений меня выбил сильный толчок в бок. Давно со мной так не здоровались. Что еще за новости?
— Слышь, подвинься, — двое короткостриженых парней по-хозяйски оглядывали палатку и заодно симпатичную молодую продавщицу. — Ну че, курица, бабки приготовила?
— Так я… это… — растерянно пробормотала девушка, пятясь назад.
— Че «это»? Ты забыла, что ли? Ну так щас мы тебе напомним! Или бабки гони, как договоаривались, или щас с нами поедешь расплачиваться, — хмырь гыгыкнул, видимо, уже предвкушая второй вариант.
Видел я таких «орлов», видел. Только и могут цепляться к девчонкам, детям да старикам.
— Ребят, чего вы к девушке пристали? Вообще-то с женщинами повежливее принято разговаривать, — я снова старался быть спокойным, но получалось, честно говоря, не очень, в голосе все равно сквозил металл. — Если нравится она тебе, так взял бы и цветочки принес, а ты…
— Смотри, как бы тебе цветочки не пришлось носить, — хмырь развернулся ко мне и недобро сощурил глаза. — Ты давай канай отсюда, пока я тебе ноги с башкой местами не поменял, понял? И не лезь, когда взрослые дяденьки решают свои взрослые дела.
— Нормальные у тебя дела — ни хрена не работать и отбирать деньги у тех, кто зарабатывает, — я почувствовал знакомый внутренний «завод», по опыту, не предвещавший его виновникам ничего хорошего. — Ты лучше сам бери своего друга и проваливай, а то тебе-то точно никто цветочков не принесет!
— Не, ты в натуре не врубаешься! — хмырь сунул руку в карман, что-то там нащупал и медленно двинулся в мою сторону. — Последний раз говорю: топай отсюда, пока целый, а то я…
Эти душеспасительные беседы мне надоели, и договорить он не успел. Все-таки соскучился я по физической активности. Профессиональная боевая подготовка, помноженная на новое здоровое тело, увеличила мои физические возможности — и хмырь, взвыв от внезапной боли, рухнул на асфальт. Нож, который он успел вытащить из кармана, полетел куда-то под прилавок.
— Отпусти, паскуда, — верещал налетчик, пытаясь вырвать вывернутую руку.
Одновременно я внимательно смотрел на второго визитера, который, растерявшись от такого поворота, беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба на берегу, ощупывая дрожащими руками стенку палатки. Люблю, когда такие персонажи сразу понимают свои перспективы.
— Значит, так, — я переводил взгляд то на одного, то на второго гостя, чтобы не выпускать никого из виду, — сейчас вы оба свалите и постараетесь сделать так, чтобы я вас никогда не смог найти, даже если буду очень стараться. И она, кстати, тоже, — кивнул я в сторону перепуганной продавщицы, — ясно?
— Дддда, я… я… ясно, — дрожащим голосом выдал тот, который стоял у стены палатки.
— Ну, я надеюсь, мы договорились, — сказал я и отпустил руку лежащего на земле. Тот кое-как поднялся, и, держась за руку и постанывая, двинулся к выходу. Вывихнул я ему ее, что ли…
— Спасибо вам большое, — затараторила продавщица, — а то я не знала уже, что делать. Понимаете, мы, конечно, договорились, но сегодня выручки почти нет, а им ведь не объяснишь, а милиция…
— Да ладно тебе, — перебил ее я. — Торгуй себе спокойно. К завтрашнему дню насоберешь. Претензий к тебе у них быть не должно — это же не ты меня позвала, а я сам зашел и сам вмешался. Да ты меня и не знаешь.