Брат
Шрифт:
Увидев раскрасневшуюся напарницу, он вмиг насторожился и спросил, что случилось. Вика, криво улыбаясь, в подробностях рассказала о стычке Лаврова и Федоровой и не без удовольствия понаблюдала за тем, как быстро эмоции на лице Артура сменяли друг друга. Сначала грешник нахмурил брови и стиснул губы, затем сморщил нос и сузил глаза, а в конце, так же, как и Ермолаева, кисло улыбнулся.
– И куда же делся наш мудрейший и тактичнейший компаньон?
– едко изрек Артур.
– Пошел самостоятельно искать Федорову?
Вика отрицательно качнула головой.
– Нет. Он созвонился со старыми
Артур повернулся к Вике и ядовито ухмыльнулся.
– В тюрьме, как я понимаю?
– Да, на Пресне вроде бы. Сергей как раз поехал туда.
Кривошапкин поправил очки и оттянул ворот свитера, чтоб легче дышалось.
– Встречаться с братом, которого он так подставил? Вот идиот!
– Артур, зря ты так осуждаешь его. Да, он виноват перед братом, но мы-то с тобой чем лучше? Ты почему-то забываешь, каких грязных дел сам натворил при жизни...
Заметив, что у напарника на щеках выступили яркие пятна, Вика тут же замолчала и взволнованно произнесла:
– Ты как? Может, водички?
Кривошапкин хотел отказаться, но ноющая боль в левой половине груди заставила изменить решение. Облизнув губы, он прохрипел:
– Лучше валидола из домашней аптеки притащи – кажется, у Инны Васильевны проблемы с сердцем.
– Хорошо-хорошо! Потерпи немного!
Только она вылетела из комнаты, как раздался звонок в дверь. Вика проигнорировала его, и звонок повторился. И тогда уже Артур, чертыхаясь, поплелся в коридор.
На пороге стояла Веслава Ковальчик и протягивала лучшей подруге собственноручно испеченную шарлотку. Поверх большого блюда она натянула пищевую пленку и прицепила, судя по всему, рецепт. Но, заметив, насколько бледен Артур, она тут же позабыла о шарлотке и с охами-ахами втиснулась в квартиру. На шум из кухни выбежала Вика с блистером таблеток.
Когда Артур принял лекарство, и все более-менее успокоились, Вика рассказала Ковальчик, что Анна пропала и кто она такая на самом деле. Ковальчик тут же обрушила свой праведный гнев на жестокосердных родителей Федоровой и напросилась в помощницы. Артуру пришлось согласиться.
Решив отправиться на переговоры к родителям девушки, они начали собираться, но Веслава, попросив подождать ее, внезапно выскочила из квартиры. Кривошапкин с Викой недоуменно переглянулись и, нахмурившись, синхронно посмотрели на свои наручные часы.
– Думаешь, стоит ее ждать? Может, пойдем уже?
Ермолаева нетерпеливо поправила шарфик и подтянула перчатки. Артур ничего не ответил и, пожав плечами, засунул руки в карманы. Мыслями он был далеко отсюда. Его неприятно взволновало то, что у него едва не случился сердечный приступ.
Тут на пороге появилась запыхавшаяся Ковальчик – уже одетая – и не одна, а с Петром Ильичом. Залихватски улыбаясь, она тряхнула головой – вмиг зазвенели серьги-кольца в ушах – и произнесла:
– Я нашла того, кто согласился отвезти нас, куда мы захотим.
Кривошапкин с Ермолаевой вновь переглянулись, и грешница виновато улыбнулась, признавая свою неправоту.
Мороз жалил щеки, забирался под куртку, заставляя идти быстрее, но... Именно это «но» не позволяло
В холле оказалось намного теплее, чем на улице, поэтому щеки вмиг покраснели больше прежнего. Расстегнув куртку, Ермолаева оглянулась вокруг в поисках санитарки Евгении Кузьминой, с которой познакомилась в первый рабочий день. За эти полторы недели они подружились. Кузьмина оказалась интересной собеседницей, в прошлом закончившей факультет психологии. Почему на старости лет женщина устроилась работать в поликлинику, для Вики так и осталось загадкой. Хотя она и не спрашивала, не до того было. Приходилось быть очень внимательной, чтоб ничего не перепутать и сделать все правильно. Евгения же ей так помогала, что Ермолаева представить не могла, как бы она со всем управилась, если бы не подружилась с отзывчивой санитаркой.
Не найдя Кузьмину, Вика вышла из холла в коридор и практически бегом направилась к служебной комнате. Затормозив перед дверью, Вика едва успела отскочить в сторону, когда та резко распахнулась – на пороге стояла Евгения с неизменным ведром и тряпкой.
– Котова, чего ты пришла? Сегодня же не твоя смена – суббота же. Или забыла?
«Алиса» отрицательно качнула головой.
– Нет, не забыла. Может, зайдем в комнату? Мне необходимо поговорить с тобой.
Санитарка села на узкую скамью, стоящую у стены напротив шкафчиков, и, отставив ведро в сторону, произнесла:
– Давай, рассказывай, что произошло. Ведь не просто так сюда заявилась.
Ермолаева кивнула и облокотилась о шкаф.
– Помнишь, я тебе рассказывала об Анне Федоровой?
– Да, что-то припоминаю…
– Представляешь, она пропала, и я не знаю, где ее искать. Ты не знаешь, к Марии Ивановне она не приходила?
Евгения пожала покатыми плечами и нахмурилась.
– Так Мария Ивановна сегодня не работает – поменялась сменами с другим врачом. А почему ты родителям Анны не позвонила? Вдруг они что-то знают.
Ермолаева отвела взгляд и, засунув руки в карманы, хмыкнула.
– Ты же знаешь, как они к ней относятся. Что эти родители могут знать? – затем резко обернувшись, она с жаром продолжила: - А ты сможешь выяснить, кто Марию Ивановну заменяет? И приходила ли к ней Федорова?
Кузьмина еще больше нахмурилась, цокнула пару раз языком, после чего произнесла:
– Почему сама не спросишь?
«Котова» еще раз отвернулась и, покраснев, смущенно прошептала:
– Ты же знаешь, меня здесь недолюбливают… к тому же, я практически никого не знаю. Помнишь, я рассказывала… временная амнезия из-за того, что ударилась головой о камень…