Братишка
Шрифт:
Юра нахмурился, на его переносице легла глубокая складка. Он покачал головой и тихо пробормотал:
– Если даже так… значит ему сейчас девятнадцать….– приятель вздохнул.– Да нет, не верю я этому старику. Зря мы вообще в эту деревню поперлись.
Когда мы вернулись к полузатонувшей «Ниве», Юрка предложил:
– Раз такое дело – сядем у дороги и будем ждать проезжающий транспорт. Что-то мне вовсе не хочется до палатки такое расстояние пешком топать.
Мы уселись на травке недалеко от дороги. На меня неожиданно
– Юрка, а помнишь как на следующий день после выпускного мы поперлись в поход. Все девчонки из класса отказались, а мы затарились в ларьке под завязку – и в путь. Но далеко так и не смогли уйти, даже до реки не добрались…
– Помню-помню…– рассмеялся Юра.– Все же были с жесткого будунища. Сели на поляне у первой рощицы и стали похмеляться. А через пару часов приехал дядя Коля с физруком Бармалеем на автобусе и всех развезли по домам.
– Да… Димка Синицын тогда весь салон автобуса облевал…
– А ты бузил, пока мы тебя на третий этаж тащили…
– Это кто еще кого тащил…
– Слушай, Колчан. Только не подумай, что у меня крышу сорвало. А вот если бы тебе предложили, скажем, прожить жизнь по-новому. Ну… не совсем с рождения, а лет с двенадцати? Согласись, многих ошибок в жизни можно было бы избежать.
– Скорее всего да… Хотя, наверное, я бы не стал ничего менять. Конечно, знал бы где упасть – соломку подстелил… Только одно точно хотелось исправить…
– Знаю,– кивнул приятель.– Ты мне много раз об этом говорил. Еще в школе. Так и не нашли за это время кто это сделал? Кто убил Виктора и Лену?
– Нет…– печально вздохнул я.– Была информация, что Витька перешел дорогу кому-то важному… И все. Следы оборвались.
– Сколько времени уже прошло?
– Тридцать три года. Но знаешь, Юрка… время, если честно, не очень лечит раны. Брат мне даже снится порой. Я часто вижу перед собой его смеющиеся глаза и звонкий смех… Витьке тогда двадцать лет всего было…
Юра печально вздохнул:
– Знаешь, Серега… а я бы хотел, чтобы мой батя тогда, в 1991 году, не совершил это проклятое ДТП и не попал на Зону. Все наверняка бы по другому повернулось…
Юркин отец, дядя Толя, высокий и крепкий мужик, работал водителем на грузовике в «Мостострое». В октябре 1991 года он случайно наехал на пешехода, выскочившего из-под автобуса на красный свет. Дядя Толя нажал на тормоз, но самосвал оказался под завязку гружен щебнем, к тому же стояла сырая дождливая погода и тормозной путь оказался длиннее… грузовик подмял пешехода и передавил ему ноги. Сначала дядю Толю хотели оправдать, но на суде все же дали три года. Пострадавший долгое время лечился, оставшись на всю жизнь с небольшой хромотой. А Дядя Толя отбывал заключение в колонии под Иркутском. За два месяца до окончания срока его насмерть придавило деревом на лесоповале.
– Отец наверняка сейчас живой был, ему бы только шестьдесят
Мы услышали со стороны деревни шум приближающего грузовика и одновременно обернувшись, увидели «Газ-66» с зеленой будкой.
– Смотри, Серега, вот и наш спаситель…
Грузовик подъехал и из него вылез крепкий мордастый мужик в черной бейсболке:
– Ну что, туристы, застряли? Меня батя к вам на помощь отправил…
– Подсоби, браток…– кивнул Юра.
Водитель залез в будку, отыскал в рундуке длинный толстый трос и кивнул:
– Цепляйся…
Когда «Ниву» вытащили, Юрка обрадовался и протянул водителю «штуку», но тот наотрез отказался от денег.
– Как тебя зовут-то спаситель?
– Петр.
– Ты вот что, Петро… батю бери и приезжайте к нам вечерком. Мы на излучине стоим. Сразу увидите…
Мужик кивнул и сев в кабину, укатил назад в деревню.
– Видал, Колчан, свет, оказывается, не без добрых людей…
Юра открыл капот и внимательно осмотрел движок.
– Ну что там, все в порядке?– усмехнулся я.
– Да. Возвращаемся на место постоянной дислакации.
У меня предательски заурчало в животе.
– Если твой брат Костя до сих пор уху не приготовил – я его самолично кастрирую!
Назад Юра ехал еще медленней, даже молчал всю дорогу, наверняка боялся снова соскочить с плотины. Только когда мы спустились и дорога стала петлять по ровному полю, он облегчено вздохнул.
Когда мы подъехали, Костя уже доваривал уху в походном котелке.
– Вы чего так долго, мужики? Скоро начнет смеркаться. Я уже начал малость волноваться.
– Ты лучше не волнуйся, а сгоняй к тете Вале,– Юрка протянул деньги,– пусть у соседки еще возьмет два пузыря. Как считаете, Сергей Александрович, хватит нам на вечер литрушечки?
– Вполне.
Я размешал черпаком уху, не понимая, зачем этот придурок Костя набузовал туда столько пшена…
Когда гонец умчался, в лесу действительно стало быстро смеркаться. Юрка доварил уху, и мы, как завороженные, встали на обрыве у реки. Ветер совсем утих и в лесу стояла невероятная сказочная тишина. Рыба на закате так и плескалась в темной воде, и я побросал в реку оставшихся червяков и приманку.
– В следующий раз обязательно жен с собой возьмем,– тихо сказал Юра.
На дороге показался знакомый «Газон». Автомобиль свернул с дороги и остановился в десяти шагах от нашей палатки. Из кабины медленно вылез старик и его сын Петр.
– Неплохо устроились, ребятишки,– улыбнулся дед.
Юра вышел навстречу и подвел гостей к костру:
– Присаживайтесь. Сейчас ушицу разолью. Только вот… за горючим товарища одного послали в Россошки, а его до сих пор нет.
Старик усмехнулся и посмотрел на сына. Тот понятливо кивнул и сбегав в машину, принес литровую бутыль мутного самогона.