Братки – не значит братья

Колычев Владимир Григорьевич

В тот день Фирсан ясно осознал, что не об обороне ему надо думать, а о бегстве. Но как это сделать, если Сэм не спускает с него глаз?..

Глава 21

Жизнь есть жизнь, и далеко не всегда желаемое совпадает с действительностью. Семен и сам хотел верить, что с ментами вопрос утрясен, – но нет, Фирсан смог подставить ему подножку с их помощью.

Хотел Семен взять Фирсана под свой полный контроль, да вот пока не получается. Многое он сделал для того, чтобы закрепиться в Красностальске. В основном ему сопутствует

удача, тем не менее все-таки для него это чужой город, а для Фирсана – родной, отсюда у этого типа солидный запас прочности. И он этим пользуется.

Семена по повестке вызвали в следственный отдел городского УВД. Он мог отказаться от такого «счастья», но это могло повредить репутации честного предпринимателя, которую он себе создавал. Высокие милицейские начальники должны видеть, что проблем с законом у него нет и быть не может.

А в кабинете следователя его ждал сам полковник Баранов – может, и не самый верный, но все-таки слуга Фирсана. На губах злорадная улыбка, но торжества в глазах нет. Тоска там сплошная. Потому что плохи его дела. А виной всему Семен со своей активностью. И Баранов это понимает, потому и мстит. Да еще и Фирсан требует от него крови…

– Насколько я понимаю, вы, Семен Петрович, являетесь владельцем контрольного пакета акций Красностальского металлургического комбината.

– И что с того? – нехотя отозвался Сэм.

– То есть по паспорту вы Купчинов Семен Петрович. И акции зарегистрированы на ваше имя…

– Вас интересует законность сделки?

– Нет, нет, что вы! Это не моя сфера. Меня интересует другое. Здесь у меня лежат показания сотрудника отдела кадров металлургического комбината, – полковник выразительно огладил закрытую красную папку, что лежала у него под рукой. – Так вот, он утверждает, что вы прибыли на завод после окончания московского института. Вы предъявили диплом и паспорт на имя Немчинова Сергея Андреевича.

Вот и раскрыл Баранов пасть, показал ядовитый зуб.

– Как я мог предъявить диплом об окончании института, если я его не оканчивал? Что-то вы не то говорите, господин полковник.

– Правильно, институт вы не оканчивали, и диплом у вас поддельный.

– Где диплом? Покажите этот поддельный диплом, и тогда мы с вами поговорим.

– К сожалению, диплом находится у вас. Так же как и паспорт на имя Немчинова Сергея Андреевича. В отделе кадров оставалась ксерокопия диплома и паспорта, но вы их уже изъяли. Как-никак, вы фактический владелец комбината… Насколько мне известно, позавчера вы приобрели путем шантажа и вымогательства дополнительный пакет акций, – грозно нахмурился Баранов.

– Вы собираетесь предъявить мне обвинение? – удивленно повел бровью Семен. – У вас есть доказательства?

– Есть показания потерпевшего.

– А у меня есть нотариус, который подтвердит, что не было ни шантажа, ни вымогательства.

– Нотариусы продаются и покупаются.

– Где показания потерпевшего?

– Есть показания. Устные…

– Смешно.

– Да вы не переживайте, Семен Петрович, никто не собирается привлекать вас за шантаж и вымогательство. Пока.

– Для «пока» у вас времени нет. Сколько вам

часов до пенсии осталось?

– А вот это совсем не смешно! – побагровел Баранов. – Я знаю, кто под меня роет.

– Купленный мент всегда плохо пахнет.

– Это вы о ком?

– Да так, о птичках. Летает тут воронье, людям на головы гадит…

– Это вы про себя? Думаете, я не знаю, кто вы такой? Знаю, и о вас, и о вашем уголовном прошлом. И о вашем криминальном настоящем!

– А конкретно?

– Так для конкретного разговора я вас и вызвал, Семен Петрович. Потому что есть конкретная статья, предусматривающая уголовное наказание за подделку документов. В частности, за подделку паспорта и диплома об окончании института. Статья триста двадцать седьмая, до двух лет лишения свободы!

– Даже не знаю, о чем речь.

– Речь идет о том, что вы проникли на Красностальский металлургический комбинат под чужим именем и с фальшивыми документами. Есть показания людей, с которыми вы работали; есть показания администратора гостиницы, в которой вы жили. Все они утверждают, что знали вас как Немчинова Сергея Андреевича.

– Я всегда подозревал, что массовые галлюцинации существуют. Не поддавайтесь этой заразе, господин полковник. Это может для вас плохо кончиться.

– Вы угрожаете!

– Нет, не угрожаю и даже не предупреждаю. Так, забочусь о вашем здоровье… Что у вас есть против меня, кроме массовых галлюцинаций? Где мои поддельные документы?

– Будут. Обязательно будут. Сейчас мы вас задержим по подозрению в уголовном преступлении, поместим вас в изолятор временного содержания, оформим постановление, произведем обыск и найдем улики…

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

– Что ж, действуйте.

Похоже, Баранов ждал, что Семен взбесится, распустит руки или даже сбежит из кабинета. Подделка документов – статья уголовная, но не серьезная, уж точно не сопоставима по тяжести сопротивлению при задержании, не говоря уже о бегстве из-под стражи. К тому же там доказательства нужны, а тут все ясно.

Но Семен лишил его удовольствия усугубить вину подозреваемого и позволил отконвоировать себя в изолятор временного содержания, что находился в подвале здания. Телохранители обступили его со всех сторон, когда он вышел из кабинета, но Семен дал им всем отбой. А Желтку велел действовать. Начальник его личной охраны давно уже в городе, он знает, за какие ниточки дергать, чтобы выручить своего босса. Адвокаты, свои люди в местной милиции, поддержка из Москвы… Семен верил, что скоро его выпустят.

Дежурный по изолятору забрал у него личные вещи, велел снять поясной ремень, шнурки с туфель. Процедура знакомая, хотя и порядком уже подзабытая. Восемьдесят девятый год шел, когда Семен попал за решетку. В девяносто втором вышел, занялся делом. Всякое случалось, и закон нарушать приходилось, и менты ему допросы устраивали, но его даже в КПЗ не закрывали, не говоря уже о следственных изоляторах. А сегодня вот угодил в застенки. В чужом городе. И еще неизвестно, как все обернется…

– Костюмчик на тебе хороший, – сказал прапорщик, составляя опись. – Бизнесмен?