Братство Астарты
Шрифт:
Наксос подошел к монахам, когда те уже заканчивали с цыплятами и хлебом.
— Рад приветствовать у себя таких дорогих и почетных гостей! — Его лицо расплылось в елейной улыбке.
Все трое подняли на него глаза, и он, добавил «сахара» в и без того приторное выражение:
— Такая честь, такая честь, не каждый день у нас останавливаются эмиссары святого Трибунала!
Жующие рты остановились, и три недовольных взгляда уставились на Акциния. В глубоко посаженных глазах старшего из троицы застыло удивление и раздражение.
Напряженное
— Трибунал здесь только он, а мы рыцари ордена Огнерожденного Митры.
Акси затараторил, как заведенный:
— Рад приветствовать и господ рыцарей. Большая честь для нас принимать тех, кто не щадит себя ради нашей матери церкви!
— Стоп! Помолчи! — Инквизитор вытер подолом рясы капающий с пальцев, куриный жир. — Я прокуратор Священного Трибунала Исидор Феоклист. — Его запавшие в череп глаза взглянули холодно и оценивающе. — Я спрошу тебя один раз, и ты мне скажешь правду. Ты ведь понимаешь, трактирщик, врать Святому Трибуналу нельзя — это преступление против церкви.
— Конечно, я понимаю. У меня работают только истинно верующие в Огнерожденного Митру. Я стараюсь, слежу по мере сил своих, чтобы не грешили, вот разве что церковь редко посещаем, так только потому что в пути. Это ведь разрешено? Вот вы, как монах, скажите, ведь разрешено?
Наксос старался изо всех сил, прикидываясь идиотом, но прокуратор остался глух к его актерским талантам. Его вопрос прозвучал так, словно он сидел не в кабаке, а в пыточной Трибунала:
— Видел ли ты здесь варваров с пленной женщиной?
— Варваров тут полно, но пленников своих они не таскают, держат в лагере. — Акциний сделал вид, что пытается вспомнить: — Так ведь это, святой отец, мы-то здесь первый день. Сегодня только пришли. Столько дней в походе, все вымотались — люди, лошади, все.
Прокуратор продолжил следовать своей, одному ему известной логике:
— Может, венды проходили?
Обилие вопросов Акси совсем не понравилось, и он решил довести ситуацию до абсурда:
— Нет, вендов не видел. Здесь все больше гавелины и герулы из дикого легиона. Так, святой отец, если вам женщина нужна, то вы только намекните. Это мы мигом организуем!
Исидор бросил на трактирщика испепеляющий взгляд:
— Думай, что говоришь, раб божий!
Акциний виновато потупился:
— Ой, простите меня, дурака. Мысли мои грешные. Вы про женщину спросили, а я, идиот, что подумал. Вы уж простите меня, святой отец.
Звякнув железом под сутанами, спутники инквизитора поднялись, и каменнолицый, сделав последний глоток, бухнул кружкой о стол:
— Прокуратор, если хотим до полуночи добраться до лагеря, то пора ехать.
Священник, недовольно посмотрев на орденского рыцаря, все же поднялся. Проходя мимо, он внезапно впился взглядом в лицо трактирщика:
— Если увидишь вендов с
— Немедленно извещу Священный Трибунал. Все понимаю!
Наксос преданно посмотрел прямо в прожигающие его глаза, и Исидор удовлетворенно бросил, выходя из-за стола:
— Лично меня! Ты понял?
— Лично вас. Все понял. Можете не волноваться, если что, так мы сразу. Сразу известим.
Акциний бормотал и бормотал, провожая непрошенных гостей до самых дверей.
Глава 18
Было уже далеко за полночь. Заведение закрылось пораньше, поскольку люди с ног валились от усталости. Посетителей удалось выпроводить только после вмешательства самого Наксоса с его безотказным методом убеждения. Тех, кто не смог покинуть зал самостоятельно, вынесли и сложили на травке во дворе.
Когда все уже окончательно уснули, Акси отыскал среди спящих Меру.
— Вставай, найди кирку и иди за мной, — для убедительности он ткнул носком сапога в бок своего телохранителя и, не дожидаясь, пока тот встанет, двинулся к выходу.
Дойдя до соседнего сгоревшего дома Акциний зашел вовнутрь и, осмотревшись, задумчиво произнес:
— Пожалуй, здесь.
Повернувшись к подошедшему, бурчащему на ходу помощнику, он хмыкнул и хлопнул того по плечу:
— Копай вон там в углу!
Мера взялся за лопату, а Акси, присев на небольшой сундучок, начал ему выговаривать, не выдержав и минуты:
— Ну что ты там возишься. Я тут околею от холода раньше, чем ты выкопаешь маленькую ямку.
В ответ он получил возмущенное сопение Меры:
— Можешь сам помахать киркой для согрева. Чего ты вообще сорвался ночью? Не подготовились. Место неудачное. Слишком близко. Земля твердая, одни камни.
Наксос потер замершие руки:
— Ничего. Значит, никому не придет в голову здесь копать. Предчувствие у меня плохое. Слишком суетно здесь, нехорошо как-то. Прокуратор Трибунала опять же! Ты понимаешь, Мера, что подобные чины по пустякам в такую даль из столицы не попрутся. Ищут они что-то, и будут носом землю рыть, пока не найдут. Тут любой может крайним оказаться, тем более, ты знаешь, как они нас «любят». Нет, не засну я, пока мы деньги не спрячем. В нашей ситуации — чем раньше, тем лучше.
Кирка, с трудом отколупывающая маленькие кусочки спрессованной земли, вдруг с хрустом вошла во что-то мягкое. Мера нагнулся рассмотреть и несколько растерянно произнес:
— Тут труп!
Акциний саркастически хмыкнул:
— Тебе удалось меня удивить. Не тупи! Да здесь все ямы завалены трупами! Вытаскивай его — потом выбросишь где-нибудь.
Мера расчистил яму и вытащил обгорелое тело мужчины в остатках некогда серой сутаны. Схватив труп за ногу, он потащил его к выходу. Подол и рукава рясы задрались, и в свете луны блеснула белым единственно не обгорелая левая рука.