Братство дороги
Шрифт:
– Не вышло. – Он кивает в сторону Арки. – Возможно, Зодчие наблюдали за нами. Желали, чтобы мы добились большего успеха.
– Мне все равно, что они думают обо мне, – говорю я.
Его бровь приподнимается, наполовину озадаченно, наполовину с пониманием. Он кладет арбалет на колени.
– Я самое испорченное существо, какое когда-либо создавали мои боги, Йорг. Мы встретили на дороге плохую компанию. Любой выглядел бы лучше, чем они. – Он качает головой. – Лучше слушать Арку, чем меня! А еще лучше не слушать никого. – Он хлопает себя по груди. – Суди себя сам, мальчик. –
Я иду назад к Арке, обходя трупы Выбранных. Размышляю о том, что их сплачивало, об узах, выкованных суждениями Арки. Такие узы кажутся более чистыми, более разумными, чем то случайное братство дороги, что связало меня с моей собственной бандой разбойников по воле случая. В ярде от Арки я вижу свое отражение, искривленное сталью Зодчих. Арка ответила мне «отказано», приговорив таким образом пополнить груду костей, и все же несколько секунд спустя я был выбран. Сделался ли я пригодным в одну из этих секунд?
– Мнение – это, конечно, прекрасно, – говорю я. В моих руках камень, самый тяжелый, какой я могу поднять. – Но иногда лучше оставить его при себе. – Я со всей силы кидаю камень, и он врезается в крестовину основания, раскалываясь на острые обломки.
Я прикладываю руку к шраму, оставленному на металле.
– Отказано в соединении, – говорит Арка.
В конце концов, Арка имеет на это право.
Примечание. История Йорга открывает широкие возможности для того, чтобы высветить элементы нашего мира в ином ракурсе. Вы увидите, как старые здания сменили свое назначение, предметы быта превратились в объекты культа. Здесь стандартные сообщения из нашего века - «Сбой подключения» и «Выбор режима» - стали фундаментом для основания братства, которое ничем не отличается от братства Йорга. Идея заставляет задуматься о случайной природе преданности, дружбы и любви. Темой братства пронизана вся трилогия Разрушенной Империи. Братство по крови уводит нас к более общим вопросам семьи.
Сообщество братьев поднимает вопросы общности коллектива, тему лидерства. Братство друзей затрагивает вопросы верности и долга. Также в этом рассказе присутствует нубанец и упоминается отец Гомст. Двое очень разных мужчин, оба играют важную роль в жизни юноши, родной отец которого оставляет желать лучшего. Нубанец, чье нравственное превосходство кажется частью его природы, и отец Гомст, представляющий религиозные идеалы и трудности, с которыми при воплощении этих идеалов сталкивается человек, не обладающий сильным характером.
Милосердие
– Подавай месть горячей или холодной, она никогда тебя не насытит. Это голод, который становится только сильнее, чем больше ты его кормишь.
– Очень поэтично.
– Костлявая молодая женщина на кобыле с впалой спиной потерла свой тощий живот.
– Я бы не прочь поесть прямо сейчас. Например, хорошего куриного супа. Какой делала моя мать, - сказала она, причмокнув губами.
– Но очень поэтично.
– Пока рана держала меня прикованным к постели, я пристрастился к чтению, сестра Эллен.
– Макин
– Кажется, я ступил на проторенную дорожку. По этому поводу много чего написано.
– Мне отмщение, говорит Господь.
– Эллен перекрестилась. Жеребец Макина взмахнул перед ней хвостом, и она придержала кобылу.
– Так нас учили в монастыре. Эта цитата была начертана библейским шрифтом на стене позади стола матери настоятельницы.
– Так что, я краду у Бога?
– Если уж собрался красть, то кради самое лучшее. Если нарушаешь одну из десяти заповедей, почему бы не нарушить остальные?
– Эллен бросила взгляд куда-то в ночную тьму. Макин поежился, девушка могла видеть сквозь предметы. А сквозь темноту и подавно. Также могла видеть и сквозь людей. В монастыре таким вещам не учили. За это ее пытались утопить. В этом была их ошибка.
– Здесь.
– Натянул поводья Макин.
– Говорят, что месть око за око сделает весь мир слепым. Это еще одна излюбленная тема мудрецов.
– Он повернулся и потянул за узел, удерживающий перекинутый через спину лошади завернутый в одеяло куль. Тот глухо стукнулся о землю, издав звук, похожий на «уууф», как человек, из легких которого вышибли воздух.
– Говорят, что месть - это сладкий яд, который губит человека, даже когда тот жаждет его.
– Макин кивнул своей помощнице.
– Сестра Эллен, будьте любезны.
Женщина кивнула и, откинув со лба прямые светлые волосы, вынула из-за пояса нож - безжалостный, почерневший от времени кусок железа, такой же тонкий и опасный, как и его хозяйка. На его отточенном лезвии блеснул лунный свет. Опустившись на одно колено, она перерезала веревку, связывающую обернутое вокруг пленника одеяло:
– Убейте его, если считаете нужным, только не тяните. Это плохое место.
– Позволь-ка мне, Эллен.
Макин уперся сапогом в сверток и, крякнув от натуги, толкнул его. Прокатившись примерно ярд по короткой траве, одеяло развернулось и явило юношу, который лежа на спине уставился в лицо воина широко раскрытыми глазами.
Макин выхватил меч и присел на корточки, со всех сторон из темноты плотным потоком лились нежные звуки летней ночи.
– Ты знаешь, кто я?
– Мой отец лорд Бюси.
– Юноша попытался перевернуться, чтобы сесть, но со связанными руками и ногами это оказалось не так просто, и парень откинулся на спину.
– Он заплатит...
– Я спросил, знаешь ли ты, кто я, а не кто твой отец. И если кто и будет платить сегодня ночью, так это ты, Горлан.
– Макин приставил острие клинка к груди юноши.
– Ч-что я такого сделал?
– побледнел юноша.
– Если бы ты не знал ответа на этот вопрос, то не прятался бы в форте Мердит за четыре сотни миль от владений своего папаши, не так ли?
– Ты Макин Борта.
– Парень проверил свои узы, потянув так, что из-под них выступила кровь, но этого оказалось недостаточно, чтобы их разорвать.
– Да, это я. Ты сжег мой дом. Я пересек три страны, чтобы найти тебя, Горлан.
– Это не я. – Изловчившись, он сел и начал отползать назад.
– Это они...