Братство Конца
Шрифт:
Шалай пожал плечами и уточнил свою просьбу:
– Пять лошадей, сотник, и небольшое сопровождение, чтобы мы не заблудились в степи.
– Ты желаешь посетить нашу заставу или хочешь сразу отправиться в ставку Шахира Блистающего? – спросил сотник, с сожалением отводя взгляд от Эльнорды.
– Мы не хотели бы терять ни минуты, – не раздумывая ответил Шалай.
Сотник кошачьим прыжком взвился в седло и протяжно крикнул, явно подражая какому-то хищнику. За холмом раздался топот копыт, и скоро сотника окружило несколько всадников. Подчиняясь
Сотник дал несколько коротких указаний оставшимся всадникам, а затем снова повернулся к Шалаю:
– Я буду иметь счастье лично проводить тебя в ставку Великого Шахира. – Он не глядя ткнул плетью за плечо. – Ты и ты, за мной, остальные продолжают наблюдать за берегом.
Затем, развернув свою лошадь, он двинулся по тропе вверх, к холмам.
Вначале мы ехали не слишком быстро. Я пристроился обок с повозкой Твиста, наблюдая, как переносит путь королева, а потом, неожиданно для самого себя, обратился к карлику:
– Слушай, Твист, скажи мне на милость, каким образом ты оказался на месте нашей схватки с епископскими прихвостнями и с чего это решил нам помочь?
Карлик мрачно посмотрел на меня и недовольно пробормотал:
– А в то, что я сделал это по доброте душевной, ты, конечно, не веришь?
– Ну, во-первых, ты совершенно не походишь на доброго самаритянина, – усмехнулся я в ответ. – А во-вторых, вряд ли ты как раз в этот момент просто проезжал мимо.
Карлик перебрал в ладонях вожжи и, ничуть не смущаясь, ответил:
– Я действительно следил за вами…
Поскольку он опять замолчал, мне пришлось задать новый наводящий вопрос:
– И зачем?
Твист не торопился отвечать. Он оглядел нашу растянувшуюся по тропе команду, затем посмотрел на спящую Кину и с интересом прислушивающегося к нашему разговору Фродо. Потом почему-то взглянул на небо и недовольно пробормотал:
– Интересно, этот день когда-нибудь кончится?
Но я не дал сбить себя с темы:
– Так зачем же ты за нами следил?
И тут карлик как-то устало, нет, не устало, а как-то даже обреченно и совершенно не визгливо, сказал:
– Мне почему-то подумалось, что человек… – Тут он бросил на меня короткий взгляд и поправился: – Что маг, отказавшийся от такого заманчивого предложения Епископа, вызволивший из плена своих друзей и сумевший увезти из Храма тело королевы… ну, в общем, маг, который так твердо держит свое слово… что такой маг… может быть, действительно… может найти мою мать!
Тут он неожиданно понурился и тяжело вздохнул.
Однако я хорошо помнил, кто такой Твист, и не дал себя разжалобить:
– Ты так вздыхаешь, словно жалеешь, что совершил добрый поступок…
В моих словах была большая доля иронии, но карлик, похоже, не уловил этого.
– Добрый поступок?! – Мне в уши ударил знакомый Твистов визг. – Это ты считаешь мой поступок добрым! А как ты думаешь,
– А я думаю, что ты уже и для Епископа придумал соответствующее оправдание своим действиям! – довольно зло ответил я.
Карлик состроил в ответ такую довольную рожу, что я сразу понял – моя догадка верна!
И тут в наш разговор влез Фродо:
– И правильно, что придумал! А ты хотел бы, чтобы он подставил этому монстру свою шкуру! Главное, что он нас действительно выручил!
Я молча пожал плечами. В конце концов, хоббит был прав, Твист имел полное право, влезая в нашу с Епископом свару, подстраховать себя против мести одного из своих хозяев.
В этот момент я поймал взгляд Твиста. Взгляд был каким-то мятущимся, каким-то ждущим, словно карлик хотел услышать от меня что-то очень для себя важное, но не хотел лишний раз спрашивать. И только теперь до меня вдруг дошло, насколько важен был для Твиста разговор о возможности найти его родителей. Я невольно кашлянул, выталкивая подкативший к горлу комок, и буркнул:
– Твист, я тебе обещаю, как только мы закончим эту эпопею с Киной, я сразу займусь поисками твоих родных!..
На губах карлика мелькнула растерянная улыбка, и он отвернулся в сторону.
Впрочем, к Твисту очень скоро вернулось его обычное состояние и настроение. Минут через десять после сказанной мной фразы до нас донесся короткий обмен репликами между Шалаем и сотником. Шалай, воспользовавшись тем, что тропа взбежала на холм и стала значительно шире, догнал сотника и коротко спросил:
– А нельзя ли нам прибавить ходу?
Сотник оглянулся назад и так же коротко ответил:
– Мы-то можем ехать гораздо быстрее, но с нами девушка и, кроме того, эта странная телега, которую тащат козлы, может от быстрой езды развалиться.
Твист тут же привстал со своего сиденья и заверещал:
– Смотри, как бы лошадь под тобой не развалилась, когда будет догонять моих козлов!
Сотник оглянулся на этот вопль, и на его лицо вползла улыбка, похожая на оскал. Или оскал, похожий на улыбку… Потом его взгляд скользнул к стройной, элегантной всаднице в зеленом и наткнулся на явную и безмятежную уверенность в себе. После этого сотнику ничего не оставалось, как только послать свою лошадь вперед галопом.
И началась скачка!
Холмы, отгораживавшие болотистый берег реки, остались за спиной, и перед нашим отрядом раскинулась бескрайняя, ровная как стол степь. Был конец лета, и высокая отцветшая и высохшая трава полегла желтой циновкой, так что даже пыль не поднималась из-под копыт наших коней.
Каким образом сотник находил дорогу в этом лишенном каких-либо ориентиров пространстве, мне было совершенно непонятно, но он летел вперед, сросшись со своей лошадью, словно мифический кентавр. Наши лошади не уступали в скорости и выносливости, но вот всадники, исключая, пожалуй, Шалая, были гораздо слабее. Так что Братство растянулось по степи тонкой ниточкой.