Братство Креста
Шрифт:
Но самым фантастическим достижением генных инженеров стал увеличенный вдвое объем сердечной мышцы; выносливость развилась просто неописуемая. Они могли скакать карьером, не останавливаясь, больше двенадцати часов. Они могли без проблем, с грузом в триста килограммов, переплыть реку. Единственная задача, которую пока не удавалось решить, — это приживить лошадям жабры…
— А мне по нраву, что так ровно! — заржал Митя Карапуз. — Хорошая дорога, ровная!
— Лучше некуда, — согласился Людовик. — Вот только воет так, что у меня колени трясутся.
Отряд
— Там, вишь как оно, впереди, что-то непонятное, прям пылевая буря! — недовольно заметил полковник Даляр. — Мы добрых мостиков с дюжину миновали и дороги покрепче видали.
— Они также вели на запад, но не пели и не застилались пылью, — добавила мама Рона, повязывая вокруг лица мокрый платок.
— Вперед! — скомандовал Коваль и тронул поводья.
Пора было прекратить эти пустопорожние рассуждения и подать пример.
Копыта наконец негромко зацокали по шоссе. Позади с умиротворенным шелестом нес мутные воды воспетый германцами Рейн. Мост почти не повредило от времени, под опорами из воды до сих пор торчали груды сброшенных когда-то автомобилей. За лесом поднимались приветливые дымки, и торчали спаренные готические шпили. Местные крестьяне встретили экспедицию довольно приветливо, продали копченого мчса и указали источник с чистой водой. Из Рейна никто не пил, и скотину там не купали.
При посещении аккуратных германских поселков Артура не покидало острое чувство зависти. Несмотря на разрушения и мертвые зоны вокруг промышленных объектов, здесь сохранилось главное — фанатичное прилежание и стремление к аккуратности. Даже братские могилы столетней давности были организованы с немецкой планомерностью и четкостью…
Крестьяне жили почти вплотную к границам Великого пожарища, которое в дословном переводе называлось тут «Пастбищем смерти». Там, где не было заметных границ, красовались подновляемые таблички с надписями «Ахтунг» и «ферботтен!» И перед этим мостом стоял колышек с табличкой.
У моста спешились; по указанию Станислава, коням перевязали морды плотной мешковиной, а ноги по колено обработали белым вонючим составом, похожим на известь. На противоположном берегу расстилался точно такой же дремучий лес с преобладанием буков. Сучковатые, лишенные коры деревья походили на тевтонских рыцарей, вышедших к реке напиться и ждущих заветное слово, чтобы ринуться вброд, в атаку на человеческое жилье…
— Карапуз, на пять корпусов вперед, и возьми с собой Лапочку! Людовик, замыкаешь! — привычно отдавал команды Артур. — Полковник, держи левый фланг. Христофор и Лева, пустите маму в центр. Семен, прикрывай меня сзади!
Сам он ехал впереди мамы Роны, бок о бок со Станиславом, расстегнув ножны и освободив зажимы метательных клинков. В обеих седельных сумках торчали рукояти заряженных дробовиков.
— Зверь беснуется, — сказал Христофор. — Чует живность…
— Живность? — мигом откликнулся Станислав, приподнимаясь на стременах.
Хмурый ксендз довольно быстро сообразил, кто есть кто в маленькой армии и, как ни странно, нашел слушателя в лице покладистого сына Красной луны. К изумлению Артура, святоша довольно спокойно переносил загадочные афоризмы Христофора и с великодушной настойчивостью внушал заблудшей овце мысли о боге. Даляр глядел хмуро, а Людовик только посмеивался…
— Нечистая живность, — сообщил, не поворачивая головы, Карапуз. Даже на таком расстоянии дикарь прекрасно слышал всё, что говорили сзади. — Пока далече, но шибко много.
— Говори яснее, — попросил Коваль. — Одно большое или много маленьких?
— Не видать. Далече и… очень непонятно. Гы! Так не бывает!..
— Тут всё бывает! — поляк натянул поводья, конь стал, как вкопанный. — Я прошел эту дорогу трижды и до сих пор жив, потому что верил в знаки, посылаемые Господом нашим. Другие не верили, насмехались и размахивали сталью. Тут бывает всякое, а к югу, где обнимут Ползущие горы, одна глупая улыбка обойдется тебе очень дорого! Я по два дня лежал в болоте и спал, привязавшись к вершине дерева. Теперь кости тех, кто смеялся, гниют в земле, а я жив и закончу предначертанное…
Да, мысленно присвистнул Коваль, встречаясь глазами с Даляром, этот парень, если не псих, то явно одержимый. Наверное, для подобных предприятий это не так плохо…
— Оно далеко слева, там! — недовольно проворчал Христофор, указывая в сторону лесной прогалины, где появились длинные приземистые строения. — И так не бывает: сразу над землей и под землей. Лапочка чует, но пока не шипит…
— Всё бывает. Скорее всего, это рой, пока не страшно! — Станислав опять тронул жеребца с места; сбившийся с ритма отряд двинулся вслед за ним.
— Какой еще рой? — озабоченно спросил Лева, но ксендз снова его проигнорировал.
Артур приложил к глазам бинокль. Автобан вонзался в лес, как оброненный великаном меч. Кое-где на дорожном покрытии сохранилась разметка, а по обочине поблескивали светоотражатели. Километрах в двух впереди на встречной полосе навсегда замерла автомобильная пробка. Очевидно, первым перевернулся и перегородил дорогу большегрузный трейлер, а следующие в хвосте легковушки продолжали втыкаться и налезать друг на друга, пока не начался пожар. За полтора столетия от аварии осталась бесформенная груда обломков высотой с двухэтажный дом, а шоссе покрылось въевшимися пятнами рыжей ржавчины. Может быть, шофер трейлера умер прямо за рулем, не успев вовремя вколоть себе вакцину. А может быть, он нарочно завалил машину, чтобы устроить веселое представление…