Братство Русской Правды – самая загадочная организация Русского Зарубежья

Базанов Петр Николаевич

Операция «Мечтатели» была задумана в 1931 г. ОГПУ Восточно-Сибирского края. Она хорошо известна благодаря участию в ней Б.И. Гудзя. После захвата японцами Манчьжурии было срочно создано новое полномочное представительство ОГПУ в Иркутске. Начальник Особого отдела — Иван (Ян) Петрович Зирнес, непосредственно операцией руководил начальник особого отдела П.Ф. Рунич, а Б.И. Гудзь был назначен начальником контрразведывательного и иностранного отделения Особого отдела, полномочным представителем ОГПУ по Восточно-Сибирскому краю⁷⁷⁸.

ОГПУ решило создать фальшивую антисоветскую подпольную организацию по типу «Треста» и «Синдикатов», так называемую Забайкальскую контрреволюционную подпольную организацию, и выманить на территорию СССР кого-либо

из высокопоставленных эмигрантов. В статьях журналиста В. Кинщака, написанных на основании дела «Мечтатели» из Иркутского архива ФСБ, история эта предстает так. Нашли реэмигранта, бывшего адъютанта конвоя атамана Г.М. Семенова некоего «Соколова» (оперативный псевдоним). «Соколов» завязал переписку со своим родственником, бежавшим из СССР, бывшим эсером Антипьевым. Последний, в свою очередь, был родственником И.Ф. Шильникова, который и привлек его в БРП. Через этот канал была подброшена дезинформация об иркутской организации.

«Соколова» в 1937 г. расстреляли как двойного (советского и японского) агента, а вместо него в игру спецслужб был введен бывший священник, директор школы в приграничном селе Абагатуй Василий Терентьевич Серебряков («Симбирский»)⁷⁷⁹. Б.И. Гудзь в пересказе Н. Долгополова излагает иную версию. В самом начале операции агента ОГПУ «Сибирякова» (В.Т. Серебряков)⁷⁸⁰ послали в Маньчжурию в качестве руководителя приграничной антисоветской группы, подчинявшейся Читинскому центру. В Иркутске находились еще две группы во главе с генерал-майором Яковом Георгиевичем Лапшаковым (Л. Лопшаковым), служившим у А.В. Колчака и Г.М. Семенова, сослуживцем и близким другом И.Ф. Шильникова.

Я.Г. Лапшаков стал главой подставной организации, в ее штабе состояли «Симбирский», казачий полковник «Гаврилов» (старший брат И.В. Кобылкина — Алексей Васильевич). Б.И. Гудзь «вспоминает», что у еще одного агента, бывшего белого полковника, оставшегося в России, был брат — эмигрант, казачий офицер-ротмистр. Через сотрудника почтового вагона поезда «Москва-Маньчжурия» ГПУ наладило между братьями переписку⁷⁸¹. В Маньчжурию в качестве связника направляется тесть Антипьева бывший землевладелец Свешников. Поверившие в легенду эмигранты отправили связника назад, снабдив письмами, деньгами, инструкциями и агитационной литературой, но на границе его арестовали. Новыми курьерами стали сыновья священника братья Олейниковы. В 1934 г. за границу выпустили и «Симбирского».

В результате операции «Мечтатели» ГПУ стало в определенной степени контролировать все белогвардейские каналы связи с СССР. Как отмечает И.В. Наумов, «только в течение последнего года существования "организации” (созданной ГПУ), с мая 1934 по май 1935 г. в Восточную Сибирь было направлено 2 мексиканские винтовки и 260 патронов к ним, 4 пистолета «Маузер» и более 100 патронов, 6 пистолетов «Браунинг», 1 револьвер «Наган» и патроны к ним, 8 зажигательных патронов «Термит», дававших темпера-туру до 3000 градусов, 154 доллара США и 4960 рублей советских денег»⁷⁸².

Б.И. Гудзь «вспоминал»: «То есть в 1932–1933 гг. почти вся, полагаю, возможная контрреволюционная деятельность и ее потенциальные участники находились под нашим контролем. На второй год операции заставили людей с той стороны границы бесполезно работать, пересылая прямо в ЧК (ОГПУ. — П.Б.) кипы листовок»⁷⁸³.

В. Кинщак отмечал: «В агитационных изданиях, поток которых по каналу "организации” регулярно поступал из Харбина в краевое управление ОГПУ в Иркутске, была и "Русская правда”». Однако сибирский журналист был уверен, что «эту газету БРП издавало на японские деньги»⁷⁸⁴.

По каналам ГПУ в СССР переходили диверсанты и шпионы. В Чите и Иркутске их принимали и держали под контролем подставные группы⁷⁸⁵. «В конце концов дошло до того, что через наши "окна”, - "вспоминает” Б.И. Гудзь, — на границе перебирались и тот самый наш Сибиряков, и дальний родственник полковника, который

работал на эту "Операцию мечтателей”. Родственник прихватил с собой еще одного бывшего белого офицера и какого-то связиста»⁷⁸⁶.

По мнению И.В. Наумова, «в целом оперативная разработка "Мечтатели” позволила: перекрыть один из каналов поступления средств для ведения подрывной деятельности; выявить нелегальные "явки” белоэмигрантских организаций на территории Забайкалья, которые были немедленно провалены под предлогом раскулачивания их содержателей и взамен "организация” предложила свои "надежные” явки; выявить и нейтрализовать ряд лиц, готовых к активной борьбе на стороне Японии; и, самое главное, она позволила выявить ряд представителей японской разведки в Маньчжурии, занимавшихся работой против СССР, формы и методы их работы, а также многих агентов японской разведки из числа русских белоэмигрантов»⁷⁸⁷.

В 1935 г. операцию «Мечтатели» решено было закрыть. По мнению Б.И. Гудзя, «Сталину хотелось продемонстрировать, что обвинения в липовых процессах не обоснованы. Приказали судить группу диверсантов публично, официальным судом военной коллегии в Иркутске»⁷⁸⁸. Обвинили их в шпионаже и диверсиях по заданию японской миссии в Харбине.

Весной 1935 г. удалось заманить в плен у деревни Слюдянки адъютанта И.В. Кобылкина — хорунжего Е.Л. Переладова (Б.И. Гудзь именует его Перелатовым)⁷⁸⁹. Личность очень характерная для «брат-чиков». Евлампий Лукьянович Переладов (1908–1935), выпускник Сибирского кадетского корпуса, в 11-летнем возрасте принял участие в Белом движении, каппелевец. В эмиграции — активный участник БРП в Маньчжурии, связан с японской военной миссией в Харбине, принимал участие в неудавшемся покушении 1933 г. на полпреда СССР в Китае Богомолова⁷⁹⁰, член центрального правления Дальневосточного отдела НСНПи Шанхайского («Красновского») отдела БРП. По заданию представителя последнего отдела Н.И. Курочкина должен был создать ряд разведывательно-диверсионных местных организаций БРП в СССР. После того как Е.Л. Переладов подтвердил подлинность подпольной организации, его арестовали, изъяв два пистолета и 8 зажигательных снарядов.

И.В. Кобылкин, официально служивший надзирателем полиции на станции Чжалайнор КВЖД (9 км от советской границы), отправился в 1935 г. в СССР и благополучно добрался до Читы. Затем вместе с В.Т. Серябряковым он поехал в Иркутск, где и был незамедлительно арестован на станции Иннокентьевская (Иркутск-2). Он нес с собой 4769 листовок, изданных БРП, 3 пистолета, около сотни патронов и 2 зажигательных снаряда⁷⁹¹.

28 мая в районе поселка Абагайтуй (Даурский погранотряд Восточно-Сибирского края) отряд БРП столкнулся с пограничниками. В перестрелке были убиты член БРП инженер Владимир Кустов и советский гражданин Михаил Олейников, а его брату Виктору (по мнению Л.А. Papa и В.А. Оболенского, его звали «Борис В. Олейников»)⁷⁹² удалось прорваться на советскую территорию.

«У них было изъято оружие, боеприпасы, яды, 2690 советских рублей и 2713 экземпляров белогвардейских листовок, газет и прочей литературы»⁷⁹³. Вскоре по дороге к Чите В. Олейников был задержан, допрошен и отконвоирован в Москву⁷⁹⁴.

Итогом операции «Мечтатели» стал широко освещаемый советскими газетами «Иркутский процесс» 1935 г. Всего по этому делу проходило более 200 человек, 57 — в СССР, остальные — за рубежом⁷⁹⁵, вне досягаемости для НКВД. Открытый процесс над японскими шпионами состоялся 31 августа — 1 сентября того же года. По советской традиции подсудимые во всем чистосердечно признались и были приговорены к расстрелу. В постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) о приговоре в отношении белогвардейцев № 538 от 3 сентября 1935 г. говорилось: «Утвердить приговор выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР в отношении белогвардейцев Кобылкина, Переладова и Олейникова»⁷⁹⁶.