Братство снайперов
Шрифт:
Рука с ножом была опущена вдоль тела, но профессиональному боевику потребовались считанные доли секунды на то, чтобы выбросить ее вперед и прицельно метнуть нож в грудь вооруженному двустволкой человеку. Старичок не успел спустить курок. Со свистом взрезав воздух, клинок молниеносно пересек расстояние в пару метров и глубоко погрузился между ребер под самым сердцем выбранной жертвы. Старичок охнул и выронил двустволку. Оружие с глухим стуком приземлилось у его ног. Под торчащим из груди армейским ножом на белоснежной рубашке стремительно растекалось кровавое пятно. У старика не достало сил даже на то, чтобы схватиться за рукоятку. Он покачнулся, словно осина под налетевшим
Маячивший в дверном проеме мальчишка кинулся наутек. Захир-Наим быстро подобрал с топчана свой пистолет, передернул затвор и двинулся к выходу. Пальцы намертво стиснули рифленую рукоятку. Боевик успел выйти на улицу раньше, чем пацан достиг плетеной изгороди, тянувшейся вдоль территории дома. Беглец схватился двумя руками за ограждение, подтянулся и перебросил одну ногу на противоположную сторону. Его глаза затравленно поймали в фокус остановившегося на пороге Захир-Наима. По телу мальчугана пробежала дрожь. Араб вскинул пистолет и выстрелил.
Попасть в живую мишень было еще проще, чем в пустую пивную банку. Пуля вошла мальчишке в ухо. Он кулем свалился на землю и замер. Захир-Наим опустил пистолет. Выстрелов с востока больше не доносилось. Партизаны ушли ни с чем. Выставленные по периметру Хулы патрули Карам-Фатхи успешно справились с поставленной перед ними задачей. Лагерь находился в полной боевой готовности в преддверии грядущей схватки с израильскими войсками…
Захир-Наим вошел в дом, равнодушно перешагнул через мертвого старика, лежащего в луже собственной крови, и остановился в центре комнаты. Ибтихаж вопросительно взглянул на него, и тот коротко кивнул в ответ. Малак сосредоточенно наблюдал за тем, как его товарищ по оружию со спущенными до колен штанами возится между ног извивающейся рыжеволосой пленницы. Из раскрытого рта Ибтихажа вырывалось нечеловеческое утробное рычание. Он был во власти охватившей его похоти.
Захир-Наим приблизился. Нижняя губа Салимы была разбита в кровь. Она умоляюще взглянула на замершего рядом с ней боевика. Захир-Наим на мгновение прикрыл глаза, потом навел ствол своего пистолета на лоб девушки и плавно спустил курок. Салима прекратила извиваться. Ее взгляд застыл.
– Эй! – Ибтихаж недовольно поднял голову. – Что ты делаешь, брат? Я же только начал…
– Черт с ней, – устало бросил Захир-Наим. – Она того не стоит, Ибтихаж. Никто из них ничего не стоит, – он сунул оружие за пояс. – Сожгите эту хибару. Мы найдем себе другое жилье. В деревне еще полно таких домов. А другим будет наука…
Никто из подчиненных Захир-Наима не стал с ним спорить. Перемена, произошедшая в настроении боевика, сразу бросалась в глаза. Попадать под горячую руку Захир-Наима не стоило.
Ибтихаж поднялся на ноги и натянул штаны. Малак лишь разочарованно прищелкнул языком. Захир-Наим похлопал его по плечу.
– Нам предстоит сегодня потрудиться.
Закурив сигарету, он вышел на улицу. Первые лучи восходящего солнца окрасили крыши домов в багровый цвет. Захир-Наим глубоко затянулся, пристально глядя на взгорье с восточной стороны от Хулы. Это место было хорошо знакомо арабскому боевику. С него деревенька просматривалась, как на ладони. Лучшее место для снайпера сложно было придумать. Захир-Наим знал, откуда им с Латифом лучше всего приблизиться к взгорью. За прошедшие месяцы ливанская земля стала почти родной. Почти…
– Угостишь сигаретой?
Захир-Наим слышал, как Ибтихаж приблизился к нему со спины, но не обернулся. Затянулся еще раз и передал окурок товарищу.
– Я
Захир-Наим покачал головой.
– Сегодня никакой «травки». Во всяком случае, не раньше вечера. Надеюсь, на тебя можно положиться?
– Всегда, брат.
Глава четвертая
– Пятиминутная готовность, – произнес на чистейшем русском языке курносый паренек в расстегнутой едва ли не до пупа пятнистой куртке и быстро сверился с собственными наручными часами.
Локис припал к окуляру винтовки и еще раз профессиональным взглядом осмотрел вверенный ему сектор прикрытия. Место, где его с напарником высадили с вертолета, казалось Владимиру не самым удачным. Гораздо удобнее было бы разместиться на двести метров севернее. В этом случае он смог бы видеть не только подход к деревушке, по которому двинется группа лейтенанта Абрамова, но и почти всю северо-восточную часть Хулы… Да, Локиса не посвятили во все тонкости предстоящей операции. Он знал лишь то, что счел нужным сообщить ему майор Залинтайн, и то, что чуть позже добавил к сказанному Штурм. Основной прорыв в деревушку будет осуществляться не здесь. Все основные события развернутся на восточных и южных подходах. И там прикрытие осуществляет Влад. Локис считал, что его роль в предстоящей операции могла бы быть и позначительнее. Не то чтобы Владимир намеренно рвался в бой… Нет! В конце концов, это была не его война. Но, будучи профессионалом, российский боец-контрактник предпочитал в любом деле выкладываться по максимуму…
Курносый паренек принял сидячее положение и засмолил сигарету. Его берет съехал на затылок. Вниз парень совсем не смотрел. Ему это было не нужно. Связь с основными группами и с руководством в лице майора Залинтайна поддерживалась пареньком по рации. Локис не мог слышать того, что сообщалось его напарнику в наушник.
На северной дороге появился пыльный зеленый «уазик». Остановился. Над рамой возвышалась неприкрытая голова лейтенанта Абрамова. Его высокий рост позволял отличить лейтенанта от всех прочих членов его группы. «Уазик» не двигался. Абрамов ждал команды.
– Понял, – коротко отрапортовал курносый в рацию и легонько тронул Локиса за плечо. – Начинаем.
Владимир снова ничего не ответил. Напарник мог бы и не предупреждать его. Полуденную тишину взрезали автоматные очереди, донесшиеся с востока. Основные силы израильских войск под командованием майора Залинтайна двинулись в атаку. Дважды ударила зенитка и смокла. В перестрелку включились пулеметы.
Локис чуть сместил окуляр. С его позиции доты не просматривались. Он вновь вернул окуляр в прежнее положение. Абрамов стоял в «уазике», держа в правой руке армейский бинокль. Позади него пристроилась «самоходка» и тоже остановилась. Лейтенант коротко взмахнул рукой.
Стрельба на востоке стала безостановочной. Противники щедро поливали друг друга свинцом. Снова ударила зенитка. Краем глаза Локис заметил, как к небу поднялось черное облако дыма.
– Кого-то подбили. – Курносый паренек поднялся и посмотрел в бинокль. – Ни черта не видно. Курить будешь? – Он поправил берет.
– Не курю, – машинально откликнулся Локис.
– Мы их сегодня выбьем, руку готов дать на отсечение! Главное – не выпустить Карам-Фатхи.
– Полевой командир?
– Что-то вроде того, – курносый усмехнулся. Окурок полетел ему под ноги. Солнце припекало, и парень расстегнул еще одну пуговицу на куртке. – Большая шишка из Бейрута. Его, если что, будут выводить из Хулы в первую очередь.