Братство снайперов
Шрифт:
– Нет.
– Это хорошо. В противном случае ей можно было бы только посочувствовать.
– Поэтому у меня ее и нет, – Локис улыбнулся.
Лида несколько раз глубоко затянулась и погасила сигарету о краешек блюдца. Окурок спрятала обратно в портсигар – в целях экономии. Локис проследил взглядом за ее движением.
– Пытаюсь бросить, – прокомментировала она и тут же без всякого перехода сообщила: – Я очень устала. Можно, я останусь? Попробую даже немного вздремнуть. Минувшая ночь была для меня бессонной. Я провела ее в дороге.
– Конечно…
Локис первым поднялся из-за стола.
На этот раз Влад сразу понял, что лежит на полу. Он по-прежнему был привязан к стулу,
Воспаленная скула соприкасалась с холодным бетонным покрытием, и это ощущение было Владу приятно. Он прислушался. Судя по всему, кроме него в помещении никого не было. Влад немного потерся щекой о пол. Холод снимал отек, и через пару минут заплывший правый глаз раскрылся на сантиметр. Это обнадеживало.
Он слегка повращал зрачком, что немедленно вызвало в черепной коробке острый приступ боли. Неимоверно мучила жажда. Блуждающий взгляд пленника сфокусировался на каком-то маленьком круглом предмете. Влад напряг зрение.
На расстоянии вытянутой руки перед ним лежала металлическая крышка из-под фляги, брошенная Латифом. Вместе со стулом, к которому он был привязан, Влад подался вперед. Ему удалось немного продвинуться. В помещении было все так же тихо. Никто не окликнул его. Арабы оставили отключившегося пленника в одиночестве. Влад подтянулся еще на пару сантиметров. Он уже знал, что собирается предпринять. Для осуществления задуманного ему требовалось лишь добраться до заветной крышки. Остальное уже представлялось делом техники…
Очередное усилие и очередная пара сантиметров… Влад снова прижался щекой к полу. Тащить на себе стул было тяжело и неудобно. Мышцы отказывались повиноваться. Влад вытянул голову. Крышка от фляги была совсем рядом.
Сколько времени имелось в распоряжении пленника? Разумеется, он не знал ответа на этот вопрос. Захир-Наим и его люди могли вернуться в любой момент. И тогда вновь побои, вновь истязательства…
Влад выдохнул, сгруппировался, насколько это было возможно в его положении, и продвинулся еще немного. Кончик носа уперся в металлическую крышку. Поставленная цель была достигнута. Если бы не разбитые губы, снайпер позволил бы себе улыбнуться. Однако вместо этого он чуть задрал голову и сумел ухватить крышку сколотыми зубами. Повернул шею на несколько градусов. Металлическая крышка из-под походной армейской фляги, которую Влад частенько позволял себе наполнять не только водой, но и напитками покрепче, оказалась прижатой к полу. Языком пленник нащупал едва заметные зазубрины на внутренней стороне корпуса. Одна из них выпирала чуть больше остальных, и именно ее Влад выбрал в качестве объекта своих попыток освободиться. Продолжая прижимать крышку к полу, он направил в зазубрину сколотый по диагонали передний зуб. Потянул, что было сил. На воспаленных глазах выступили слезы, но Владу показалось, что острый краешек зазубрины немного поддался.
Пленник перевел дух и секунд через тридцать повторил попытку. Потом еще одну, через минуту еще… Зуб крошился, боль в деснах становилась все ощутимее, но создаваемый Владом зазор на внутренней стороне крышки увеличивался с каждым новым усилием. Зазубрина отошла от корпуса на девяносто градусов…
Влад не мог знать, сколько времени прошло с тех пор, как он очнулся. Ему казалось, что с этого момента минула целая вечность. Однако видимый результат прибавлял пленнику сил. Интервалы между усилиями становились все короче… Наконец зазубрина развернулась на сто восемьдесят градусов. Влад сплюнул и осторожно коснулся кончиком языка острого края. Это было то, что нужно.
Опытный боец, он знал, что торопиться теперь не следовало. Сил и так было слишком мало, и их нужно было грамотно распределить, чтобы не выдохнуться раньше времени.
Влад отдыхал минут пять, просто глядя на крышку с отогнутым острым краем как на покорившуюся его страстным уговорам возлюбленную. В душе затеплилась тоненькая лучинка надежды…
Мысленно рассчитав траекторию,
Разворот занял не менее получаса. Влад окончательно выдохся, но чувствовал, что одеревеневшие пальцы вот-вот должны нащупать единственный путь к спасению. Если не было ошибки в изначальных расчетах… Где же эта чертова крышка? Боец израильской армии слегка пошевелил пальцами, одновременно и разминая их, и пытаясь нащупать вожделенный предмет. Повернулся еще немного. Мизинец ткнулся в гладкий закругленный корпус, и легкая крышка сместилась на бетонном полу. Всего на сантиметр, но и этого в положении Влада было достаточно. Лишний сантиметр означал лишнее волевое усилие. Лишнюю боль в мышцах… Влад негромко выматерился. Раскрыл пальцы правой руки наподобие четырехконечной «лапы» из давно забытого детского игрового автомата и совершил последний осторожный поворот тела. Металлическая крышка легла точно в ладонь.
Влад судорожно облизал губы. Дело оставалось за малым. Конечно, процесс предстоял долгий и кропотливый, но пленник был готов к нему. Другой такой возможности могло и не представиться. Влад намеревался использовать свой единственный шанс.
Развернув крышку под нужным углом, боец направил отогнутый острый край на стягивающие запястья веревки. Подцепил одно волокно, разорвал. За ним другое… Дело пошло.
Избавляясь от пут, Влад действовал чисто механически, и его мысли при этом оставались совершенно свободными. В эти минуты он мог думать о чем угодно. И Влад думал о своей семье. О той семье, которая была у него в детстве. Большая часть воспоминаний успела стереться за давностью лет, но Влад отлично помнил руки матери, когда она, стоя у гладильной доски в залитой солнцем комнате, старательно приводила в порядок его школьную форму. Так было каждое утро, перед тем как они все вместе садились завтракать, и Влад, словно завороженный, наблюдал, как мать ловко и сноровисто управляется с его брюками и рубашкой. Это был самый настоящий танец рук. Влад восхищался матерью…
Он помнил отца, когда тот вечерами после работы традиционно занимал полулежачее положение на диване перед включенным телевизором, но лишь время от времени бросал взгляды на экран поверх стекол очков, целиком поглощенный чтением газеты. Иногда отец позволял себе выпить за этим занятием пару кружек пива. Влад мечтал быть похожим на отца. Мечтал носить такие же роскошные усы и точно так же, как и отец, проводить вечера в кругу своей будущей собственной семьи. Увы, ни тому, ни другому мечтанию осуществиться было не суждено. У Влада не было ни семьи, ни роскошных отцовских усов…
Он помнил брата, когда тот мчался по двору на бешеной скорости, приподнявшись над седлом спортивного велосипеда. Влад запомнил его именно таким. Счастливым, улыбающимся, с развевающимися на ветру волосами… А вовсе не тем осунувшимся, затюканным жизнью человеком, каким брат выглядел на последнем присланном Владу снимке.
Все меняется… Мечты уходят…
Очередное веревочное волокно лопнуло под натиском острой зазубрины, и Влад почувствовал, что руки могут двигаться гораздо свободнее. Пленник позволил себе небольшой двухминутный отдых. Кровь заметно прилила к пальцам. Движения уже не были такими скованными. Влад потер запястья друг о друга. Где-то в отдалении послышались неторопливые шаги, и пленник насторожился. Человек остановился, кашлянул и тут же двинулся дальше. Влад понял, что ему следует поторопиться. Будет чертовски обидно, если все предыдущие усилия окажутся тщетными…