Братство снайперов
Шрифт:
– Чувствую.
Владимир откинулся на кожаную спинку сиденья и прикрыл глаза. Еще какой-то месяц назад он и предположить не мог, что проведет свой заслуженный отпуск таким образом. Локис представлял его совсем не так. Думал, навестит старого школьного друга, развеется, посмотрит хваленые израильские достопримечательности… Они с Владом вспомнят далекие и полузабытые эпизоды из детства… Увы, ничего этого не случилось. Вместо этого Локис угодил, что называется, из огня да в полымя. Отпуск мало чем отличался от его обычной
Владимир и сам не заметил, как задремал, убаюканный вечерним маревом и мягким урчанием двигателя. Джавлат покосился в его сторону. Они были разными людьми с разными представлениями о жизни, но в чем-то просматривалась и их полная идентичность. Люди без дома, без судьбы, без завтрашнего дня… Ливанец швырнул «бычок» в раскрытое окно и тут же закурил новую сигарету. Слухи, витавшие вокруг персоны Захир-Наима, которые не раз слышал Джавлат, совсем не нравились наемнику. Схватка с этим человеком не предвещала ничего хорошего. Однако, как уже однажды сказал Джавлат, он не вправе отказываться от полученного задания.
Ибтихаж с мрачным видом созерцал проносившиеся за мутным окном рейсового автобуса голые песчаные пейзажи. Дорога из Марун-эр-Рас в Изз-Ал-Дин была неблизкой. Большинство пассажиров спали, и никто не обращал большого внимания на бритого под «ноль» ливанца с трехдневной щетиной и потухшим мертвым взглядом. Багажа у Ибтихажа не было. Он двигался к намеченной цели налегке, только верный скорострельный «Стечкин» покоился в наплечной кобуре под черной курткой. Большего боевику и не требовалось.
Задание, полученное от Захир-Наима, изначально пришлось Ибтихажу не по душе. По возвращении из Хулы, где вовсю кипели боевые действия, в относительно спокойный, находящийся во власти арабов Марун-эр-Рас, Ибтихаж надеялся на небольшой отдых. Хотя бы недельку, а лучше две… Но этого не произошло. Захир-Наим призвал своего верного соратника и друга детства сразу же после встречи с генералом Абдалазизом. Они коротко пообщались на съемной квартире Захир-Наима, а уже наутро Ибтихаж загрузился в этот душный, пропахший людским потом автобус.
– Я уже отправил в Изз-Ал-Дин двух своих людей, – инструктировал товарища Захир-Наим, раскинувшись в удобном низком кресле и попыхивая зажатой в зубах папиросой с марихуаной. Дурман окутал всю комнату. – В их задачу входит выяснить только количество действующих на территории деревушки группировок и их приблизительную численность. Будет неплохо, если они узнают еще и имена лидеров. В противном случае это сделаешь ты, Ибтихаж. Прощупай обстановку, узнай, кто из лидеров имеет реальный авторитет, чем дышит…
– Хорошо, брат, – покорно откликнулся боевик.
На квартире Захир-Наима было прохладно – работал кондиционер, – и Ибтихаж позволил себе остаться в куртке. Кожа скрипела о подлокотники кресла при каждом
– Когда выяснишь обстановку, свяжись со мной, – Захир-Наим глубоко и шумно затянулся, клубы густого дыма повалили из его широких ноздрей. – Я скажу тебе, с кем лучше всего переговорить в первую очередь. Ни на чем не настаивай, Ибтихаж. Просто озвучь наши планы, выслушай мнение собеседника и доложи мне. Принимать окончательное решение не входит в твои обязанности.
– Когда приедешь ты?
Захир-Наим сверкнул глазами.
– Мы обсудим с тобой это позже.
– Хорошо, – согласился Ибтихаж. – Где я должен остановиться?
– Это уже на твое усмотрение. Но лучше в гостинице. Нет никакого смысла засвечиваться раньше времени. В Изз-Ал-Дине сейчас неспокойно. Сложно сказать, в чью пользу склонится чаша весов – в нашу или в пользу неверных. Нужно соблюдать осторожность, брат. Я верю, что ты это сможешь. Потому и отправляю тебя, а не Малака и не Шакира-Хосни…
В тот вечер Захир-Наим выглядел и вел себя не так, как обычно. Ибтихаж сразу обратил внимание на это обстоятельство. Его друг говорил об их общем деле, намеченном в Изз-Ал-Дине, но при этом мыслями был где-то совсем далеко. Сейчас, сидя на заднем сиденье автобуса, Ибтихаж силился понять, что же в действительности беспокоило соратника. Но он понимал, что не сможет отыскать причину. Ответить на него смог бы только сам Захир-Наим…
Автобус прибыл в Изз-Ал-Дин немного за полночь. Ибтихаж покинул салон в числе первых и с удовольствием ступил на твердую почву. С хрустом потянулся. Длительные переезды никогда не доставляли ему удовольствия.
Остальные пассажиры с сонными лицами разбирали багаж…
Ибтихаж застегнул молнию куртки, машинально пощупал кобуру и решительным шагом направился к стоящему чуть поодаль черному автомобилю. Водительская дверца распахнулась, и навстречу прибывшему боевику вышел седовласый пятидесятилетний мужчина. Его осунувшееся лицо было пепельно-серого цвета. Живыми на этом лице выглядели только глаза.
Ибтихаж остановился и критически смерил мужчину взглядом. Характерная выпуклость под курткой последнего свидетельствовала о наличии огнестрельного оружия. В салоне автомобиля на заднем сиденье угадывалась фигура еще одного человека.
– Ты – Ибтихаж? – Мужчина говорил глухим надтреснутым голосом.
– Да, это я.
– Захир-Наим просил тебя встретить. Садись в машину.
Боевик не стал спорить. Имя старого друга было для него равносильно паролю. К тому же Ибтихаж был абсолютно уверен, что в случае необходимости легко сумеет справиться с двумя вооруженными противниками.
Он разместился на заднем сиденье и оказался рядом с молодым горбоносым арабом с черной повязкой на голове. В салоне авто было сильно накурено. Ибтихаж приоткрыл окно.