Братва для полковника
Шрифт:
— Так откуда вы знаете Вячеслава Ивановича Грязнова? — спросил он, всем своим видом демонстрируя, что понятия не имеет, кто она такая.
— Тусовались вместе, — сказала Алла. — На рэйв-дискотеке.
— Понятно, — кивнул Денис, — это он любит, известное дело… — Потом представил себе дядю генерал-майора, отплясывающего, как это сейчас говорят, на молодежном танцполе, не выдержал и засмеялся.
Студень вскоре позвонил и сообщил, что отрава в водке таки была, правда, спирт нормально очищен, скорей всего, бутылка была элементарно грязной.
— А
— В других бутылках — тоже дрянь, — сказал Студень, — хотя и значительно чище. И что симптоматично — водка везде одинаковая, что «Пшеничная», что «Посольская» и так далее — разницы никакой, только в этикетках. Из общей бочки, так сказать, разливали. Само по себе это уже говорит о многом. В общем, вашим ребятам, Денис Андреевич, просто сильно не повезло. Хотя, с другой стороны, то, что они выжили, как раз свидетельствует об обратном.
Денис поинтересовался, узнал ли Студень что-нибудь еще принципиальное об этой водке, и оказалось, что да. Водка — ни черта не кристалловская и даже не московская, потому что этикетка отпечатана на бумаге такого древнего советского производства, какую в Москве (и не только в Москве!) давно не используют, так что тут явно пахнет провинцией. А если быть точным, то в картотеке ЦСЭ значатся только два города, на продукции из которых иногда еще используется эта бумага — в виде упаковок и этикеток: Ульяновск и Придонск Ростовской области…
— Как вы сказали? — удивился Денис. — Придонск? Странно… Ну ладно. Водку могли разлить и здесь, а этикетки оттуда привезти.
— Могли, — согласился Студень. — Только вряд ли. Во-первых, вы мне сами сказали, что для Москвы она очень дешевая, но для провинции — в самый раз. А во-вторых, этикетка приклеена канцелярским клеем, выпущенным тоже в советские времена на Придонской химфабрике — это особый состав, нигде и никогда не повторявшийся. Хорошо, что в моем банке данных хранится, иначе бы вообще не идентифицировали.
— Значит, Придонск, — повторил Денис. — Ростов-на-Дону. Не люблю совпадения.
Он позвонил дяде и попросил проверить таможенный терминал в Бусиново.
Через два часа стало известно, что там никто о таинственном придонском поставщике спиртного понятия не имеет. То есть понятно, что с кем-то он в контакт вступал, кого-то подмазывал, но на таможенном терминале работает много людей, да еще в разные смены, выяснить это оперативно и в то же время неофициально весьма затруднительно.
— Дядя Слава, я уверен, что официальное следствие нам ни к чему. Я поговорю с Севой и Колей, когда они оклемаются. Уверен, что они со мной согласятся и никаких обвинений выдвигать не станут. Лучше мы сами разберемся, так вернее будет. А если вдруг нароем что-то серьезное, передадим все данные куда следует.
— Ну как знаешь, — сказал Грязнов-старший. — А как там моя Алла?
— Пока хорошо, — бодро отрапортовал Денис.
— Поконкретней нельзя? Чем занимается? Что ты о ней думаешь?
— Сидит. Молчит. Пьет чай. Мне нравится. Максу — тоже.
— У вас что, никаких
— Теперь вот появилось, — со вздохом признался директор «Глории».
Итак, отдых впрок не пошел, как и предполагали старшие товарищи. Что ни говори, а опыт, также известный как сын ошибок трудных, — великая вещь.
— Алла, боюсь, у меня для вас все же будет работа, — сказал Денис новой сотруднице.
— А вы не бойтесь, — посоветовала Алла. — Как говорит одна моя знакомая проститутка, мы все еще будем олигархами. Так что не нужно бояться.
— Ну и знакомые у вас, — негромко сказал Макс, не рискуя, впрочем, поворачиваться от компьютера и уж тем более — приближаться.
Алла грациозно пожала плечами и достала из квадратной черной пачки коричневую сигарету. «Собрание», — успел прочитать Денис.
— Что будем делать?
— Полагаю, все равно придется ехать на этот Бусиновский терминал, других следов нет, — сказал Денис.
— А сам Придонск? — возразила Алла. — Не проще ли прямо там, на месте, выяснить, кто делает эту паленую водку?
— Не проще. У меня все сотрудники в отпуске. Уедем туда, кто же в лавке останется?
— Я, например, могла бы съездить в Придонск. А вы, Денис, сидите в своей лавке, пока не надоест.
— Спасибо, конечно, но пока не стоит… — Денис задумался. — Макс, кстати, а эта дамочка больше не объявлялась?
— Лариса Жолдак? Не-а.
— Что за дамочка? — поинтересовалась Алла, выпуская клубы сизого дыма.
Даже просто глядя на него, Денис почувствовал, насколько крепкие сигареты.
— Совпадение. К нам набивалась клиентка как раз из Придонска, считает, что ее отца не случайно сбила машина и что у них в городе правит хунта Пиночета.
— И где она сейчас?
— Понятия не имею.
— Так, может, стоит с ней связаться? Придонск — небольшой город, может, она знает, кто там водку делает?
— Это не очень удобно, после того как я ей отказал, — заметил Денис.
— Так возьмитесь за ее дело, — предложила новая сотрудница «Глории».
— Слушайте, Алла, — возмутился Денис, — не зарывайтесь а? Не хочу я за него браться! Я специально людей в отпуск отправил…
— А они отравились водкой из Придонска.
— Да помню я! Может, вы сами возьметесь за дело Ларисы Жолдак?!
— Давайте, — с легкостью согласилась Алла.
Денис немного оторопел. Потом взял себя в руки и сообщил:
— В этом нет необходимости. Подождем, пока появятся Филя с Демидычем, и поедем на терминал. Макс, ты наконец связался с ними?
— Телефоны молчат. Если Демидыч на рыбалке, то он, наверно, спит, Денис, наверняка вставал на зорьку.
— А Агеев?
— Последний раз он звонил утром, говорил, что находится где-то в районе Курска, машину приятелю перегоняет.
— Куда?
— В Сочи. Сказал, что, возможно, останется там на недельку-другую, поскольку такова воля его непреклонного начальства. — Макс хмыкнул, а Алла откровенно засмеялась.