Братва особого назначения, или Демьян и три рекетера!
Шрифт:
После двух дней изучения словаря, Дёма смог, краснея и запинаясь, сказать Полине, по-английски, что он свалился в любовь. Полиночке такое падение понравилось, и она сказала, что подумает о том, быть им или не быть вместе.
Всем известно, что баня делает человека чище. Братки — те же банщики, потому что могут и физиономию начистить при случае. Потому, где ж им, санитарам городских джунглей, собираться, как не в бане?
Вот Адидас и созвал близких ему друзей-братков в закрытую баньку топливного треста на Паражутной
Папа Эдуард Аркадьевич наказал Демьяну, отпуская его с машиной до утра:
— Ты пей, пей, да дело разумей! Пойла нажраться — дело нехитрое, а с утра в работу запрягаться — это уже сноровка.
Умён был Эдуард Аркадьевич, источник народной мудрости, скважина народных средств!
Как братки столичные паркуются, Демьян заценил, когда высветил фарами искомую баньку. Рядком строиться им было не по чину, не пионеры, чай! Игра называлась «Запри братана!» Надо было так повернуться, чтобы запереть своей тачкой как можно больше машин. А потом, зато, весело! Ребята все радостные, распаренные. Машины сигналят, мат-перемат… Хорошо, азартно!
Позвонил Дёма. В дверном глазке потемнело.
— Кто?
— Друзья страны и слуги короля, — выдал вдруг Демьян, неожиданно для себя самого, из школьного прошлого, слова стражника из детского спектакля. — Вот оно, Полинино влияние!
— Какого короля?
— Да, свои это. Дёма Пятак!
— А! Братан! Про какого ты это короля задвинул?
— Из спектакля.
— Типа, из оперы… Ну, ты даёшь, Дёма. А я думал, ты про того Короля, из костомукшинской блатной группировки! Заходи, какой без тебя раз гуляй?!
Видел ли кто-нибудь когда-нибудь мусульманский рай?
Тепло, все в белых простынях и с красными рожами. Но кое-где уже по простыням ходят, то есть обнажённая натура уже проглядывает, но ещё местами. На столе в предбаннике стиля «русская избушка без единого гвоздя», прямо под плакатом ещё советских времён «ПОБЬЁМ АМЕРИКУ ПО ЯЙЦАМ!», потели бутылки с пивом, водкой и шампанским. Тает уже твердокопчёная колбаска, след чёрных икринок ведёт к литровой банке осетровых яиц, и только вяленая рыба ещё сохнет нетронутой. А самое главное — девицы! Вот они, чистые, с розовыми щёчками! Одна уже совсем по-простому, без простыни, склонилась над столом, опустив свои груди пятого размера прямо в тарелку с восточными сладостями! Мусульманский рай!
Братки сидели распаренные и красномордые, довольные жизнью и собой в этой жизни, традиционно, по кругу, рассказывая анекдоты.
Костяра Шухерский травил актуальный эротический анекдот на тему: «А тому ли я дала?!»:
«Слышь, братаны,
— Добрый день!
Они ей со всем почтением:
— Здрасьте!
— Вы знаете, — говорит она им, — мне не с кем посоветоваться. Я совсем не испытываю оргазма…
— Да что вы говорите, — удивились мужики. — Может, вы что-нибудь преувеличиваете. Такие вещи только экспериментальным методом проверить можно…
Чувиха на эксперимент в душе согласная была. Так-сяк попробовали. Ни фига!
— Вот что, — говорит тогда один из мужиков. — В вашем случае, просто необходимо показаться врачу, у него завтра приём…
— А вы кто?! — удивилась чувиха.
— Что значит, кто?.. Мы — маляры.»
— Фи, Константин! — Возмутилась, но не зло и, дождавшись конца анекдота, одна из розовощёких девиц. — У тебя всегда только одно на уме. Мог бы для разнообразия хоть что-нибудь поприличней рассказать.
— Шухер приличных не знает, — заметил Простак. — Тут у Саньки классная загадка про стрелку, так вот она очень приличная такая: никакого секса, Лялечка, только профессиональные секреты…
Профессиональная загадка, которую Мастак, за гадывал Простаку, звучала так:
— Что такое: два конца, два кольца, а посредине
гвоздик?
— Очки фраеру залётному подбили! — выпалил Простак.
— Молодец, Петруха! Простаковище! Я тоже так подумал сначала! Неправильно! Ножницы это…
— О-бббббба — на!.. Ножницы подбили? Круто!
— Вот и я о том же!..
— Все путём! Штрафную герою! — завидев вошедшего Пятака, взлетел над банной суетой пьяный голос Путейкина. — Корешу моему на всю жизнь. Беззаветно преданному бойцу за дело… за тело… задело.
За какое такое дело, он сообразить уже не мог. Зазвенела посуда. Одна из девиц полезла на стол исполнить танец живота. Шнуропет аккуратно взял её за руку и задвинул в угол.
— Давайте выпьем за Родину, — громко и торжественно сказал он. — За Родину, которая рожает таких братков, как Демьян Пятак. А то, в натуре… заглохла б нива жизни!
— Грамотно сказал! — заорали братки. — Хорошо! Понятно! Про заглохшую «Ниву» верно впарил!
Девица вылезла из угла и полезла через стол к Демьяну, чтобы для него станцевать свой танец живота. Но братва дала Дёме слово, а девицу задвинули ещё раз.
Демьян встал. Он был не мастер говорить. Когда свистят кулаки и трещат челюсти, музы обычно прячутся по углам со всеми своими прелестями. Но его переполняли чувства.
— Пацаны, — начал он, и вступление произвело на всех сильное впечатление. — Счастье… Нет, не так… Все в кайф, когда тебя просекают!..
— Во! Молоток! По делу сказал! Наш пацан! — загорланило собрание и грянуло любимую: «…А в комнатах наших сидят зубурбаны!..»
После песни, Адидас рассказал анекдот про счастье, которое тебя просекает: