Братва
Шрифт:
Цыпа оставался в машине, и, воспользовавшись его отсутствием, я набрал служебный номер Инина.
– Как всегда, на боевом посту? – спросил, услышав в телефонной трубке голос майора. – Узнал, надеюсь? Наш договор помнишь?.. Никуда я не исчезал! Как последняя «шестерка» бегаю, за тебя твою работу делаю! Ты выяснил личности погибших автоугонщиков?
– Пока нет. При них не было документов, – буркнул опер. – Но трупы дактилоскопировали, и направлен запрос в центральный архив. Судя по наколкам, они имели
– Так. Детали некоторые. Оба числились охранниками в Европейско-Азиатской Корпорации. Уверен, фирма, проявляя странную беспечность, никуда об исчезновении своих сотрудников не заявляла... Просекаешь? Сейчас одиннадцать. У меня сильное подозрение, что в особняке президента ЕАК Камаева в тринадцать часов произойдут кой-какие события. Короче, нанеси ему визит в это время.
– С группой захвата?
– Перебор, майор. Не стоит себя недооценивать. Ты же у нас хват, если что, сам справишься!
– Похоже, опять меня в пакостное дело втягиваешь, – хмыкнул опер. – И как прикажешь потом начальству объяснять, почему именно там оказался, где, по твоим словам, произойдут «кой-какие» события?
– Не мне тебя учить оперработе! Составь рапорт, что получил от агентуры сведения о близкой связи погибших с президентом ЕАК и намерен прощупать господина Камаева. Вполне обоснованно...
– Хорошо... Удачи тебе! Но, надеюсь, сработаешь не слишком топорно.
– Все будет в елочку, начальник! До встречи в час!
Распахнув мне дверцу машины, Цыпа облегченно вздохнул – видать, уже начинал нервничать из-за долгого отсутствия шефа.
– Теперь к Мари! Девчушка, наверно, очень соскучилась!
Звезда стриптиза нашего ночного клуба, как обычно, отсыпалась перед вечерним выступлением. Пришлось долго-настойчиво звонить, пока дверь наконец приоткрылась, удерживаемая цепочкой.
Недовольная гримаска на лице подруги дней моих суровых тут же сменилась на радостно-кокетливую улыбку, как только она разобралась, кто так бесцеремонно прервал ее сладкий сон.
Цепочка мигом слетела, и мы с Цыпой вошли в квартиру. Здесь все было по-прежнему. Зеркальные стены множили наши отражения, создавая впечатление маленького столпотворения.
Мари, соблазнительно сверкнув полными ягодицами, туго обтянутыми белыми кружевными трусиками, скрылась в ванной комнате, должно, наводить макияж, а мы расположились в креслах у широкой софы с неубранной, еще теплой постелью.
Хозяйка появилась в черном шелковом мини-халатике, смахивающем на комбинацию и выгодно подчеркивающем розовую привлекательность чудных стройных ножек.
Мило улыбнулась. Убирать постель она не сочла нужным, просто набросила на нее голубое покрывало.
– Ты всегда так неожиданно! – Стриптизерка удобно устроилась на
А может, у меня слишком богатое воображение.
– Не ждала? – усмехнулся я. – Тогда, наверно, стоит проверить шкаф? На предмет обнаружения пылкого любовника? Хотя какой уж там пыл у подобного антиквариата, как Иван Альбертович!
Мари непонимающе расширила волшебно-изумрудные глазки и, возможно, убедила бы меня в своей невинности, если бы не проступившая налицо бледность.
– Женик?! О чем ты?
– Сама в курсе! И это легче легкого доказать, зная твою неуемную страсть к побрякушкам. Цыпа! Достань-ка шкатулку из ночного столика.
Грациозная благородная пантера мгновенно превратилась в дикую взъерошенную кошку.
– Не смей! – Она вскочила, пытаясь собою загородить столик.
Цыпа уже поднял кулак, чтобы сбить неожиданную преграду с ног, но дисциплинированно оглянулся на меня, ожидая знака согласия.
– Сядь на место, милая! – устало вздохнул я. – Ты ведь неплохо меня знаешь... Так что давай без эксцессов.
Мари вернулась на софу, готовая вот-вот расплакаться.
Открыв инкрустированную малахитом шкатулку, убедился в правильности предположения – она была на две трети наполнена украшениями из драгметалла с разноцветными камушками.
– Да тут целое состояние! Я тебе дарил только изумрудный гарнитур: кулон, кольцо и сережки. А здесь и хризолиты и даже брюлики... Вот этот перстенек, между прочим, карата на три тянет... Твоих доходов на подобную роскошь явно не хватит. К тому же ежемесячно родителям в Тагил пол-«лимона» отсылаешь. Что скажешь, детка?
Мари подняла на меня полные слез глаза, но молчала.
– Только не вообрази, что ревную. Как человек интеллигентный, сохраню в памяти искреннюю благодарность за интим, что был между нами. Все понимаю: увидев твой восхитительный номер в клубе, у каждого мужика «телескоп» поднимется. А ты женщина слабая к знакам внимания... Другого не пойму – как ты смогла продать мою жизнь за побрякушки? Я ведь тебе не на децал зла не принес...
– Жизнь? – Неподдельное изумление в голосе Мари заставило меня засомневаться в сделанных выводах.
– Расскажи все, что говорил Иван Альбертович! Чем интересовался? – предложил я, закуривая «родопину».
– Да он всем интересовался. – Мари смешно наморщила лобик. – Тобой и другими, что имеют к тебе отношение. Не думаешь ли закрыть валютный счет в банке ЕАК. Говорил, что ты нахально нахрапист и совсем не считаешься с чужими интересами. Что аппетит слишком большой... Даже привычками и распорядком дня интересовался. Я не дурочка и поняла, что он хочет переманить к себе какие-то твои точки. Немного ограничить влияние... Но при чем тут жизнь?!