Братья по крови

Медведев Иван Анатольевич

– В жизни своей не видел я более прекрасной страны и более прекрасных видов, – восхищался Рэли.

Уровень Ориноко продолжал подниматься с каждым днем. Подули сильные ветры, следом хлынули затяжные ливни. Река начала бушевать и разливаться. Рэли отдал приказ о возвращении. Идти вперед к золотому озеру означало погубить и себя, и людей. Как ни манило англичан Эльдорадо, они оставались реалистами.

– Бог отвернулся от нас в самый последний момент, – сказал адмирал своим спутникам. – Конечно, нельзя требовать от него сразу всего, поэтому в следующем году, если это будет угодно Всевышнему, я обязательно снова вернусь сюда и приду в Англию с таким количеством золота, какое смогут поднять мои корабли.

Упование

на силы небесные объяснялось эпохой и аудиторией. Сам Рэли вряд ли верил в Бога. В его философских трактатах проскальзывают материалистические, и даже атеистические ноты. Иезуиты утверждали, что сэр Уолтер развлекался со своими друзьями-безбожниками тем, что читал наоборот слово «Бог», звучащее как «пес». Обвинения в атеизме постоянно тяготели над Рэли и немало осложняли его жизнь.

Перед отплытием Рэли посетил владения касика Топиавари с целю забрать его единственного сына в Англию. Индейский вождь люто ненавидел испанцев: они семнадцать дней водили его, как собаку, на цепи, пока тот не отдал за себя выкуп – сто золотых дисков и кучу крупных изумрудов. Топиавари попросил Рэли оставить пятьдесят человек для борьбы со своими врагами. В благодарность он обещал поднять все соседние племена против испанского владычества при следующем посещении Ориноко адмиралом. Желание остаться изъявил Джон Гилберт и многие другие добровольцы. Поразмышляв, Рэли ответил:

– При всем моем желании помочь индейцам я не могу выполнить твоей просьбы, вождь. Мой путь домой долгий, и если я встречусь с испанцами, они сделают со мной то, что я сделал с ними на Тринидаде.

Топиавари вздохнул и забрался в гамак, подвешенный между двумя деревьями.

– Я и мой народ будем ждать тебя, Гуотторол 16 . Я стар и могу умереть в любой день. Может быть, не увижу, как испанцы уйдут с земли предков. Но перед смертью я буду знать, что мой сын Кайворако с твоей помощью выгонит наших врагов.

16

Так индейцы и испанцы называли Рэли.

Рэли взял с собой краснокожего наследника, оставив в залог двух человек: слугу капитана Гиффорда Френсиса Спэрри и юнгу по имени Хью Гудвин. Первый из них скоро попал в плен и был увезен в Испанию. Гудвина же индейцам удалось спрятать, а испанцам они заявили, что юношу загрыз ягуар. Последняя экспедиция Рэли встретила своего соотечественника в добром здравии, но почти совсем забывшим родной язык.

Обратный путь хоть занял не слишком много времени, но был не менее утомительным. Жару сменили дожди, и одежда не успевала высыхать. Многие болели. У Тринидада на открытом рейде Рэли нашел свои корабли целыми и невредимыми.

– Никогда еще я не испытывал большей радости, – признавался потом адмирал.

Антонио де Беррио, оставленный заложником на острове, был разочарован, когда увидел вернувшегося предводителя англичан живым. В ежедневных обращениях к Богу дон Антонио заклинал Всемогущего покарать соперника. Потом разочарование сменилось страхом за свою жизнь: ведь англичане не нашли золота, но Рэли понимал, что Беррио в этом виноват не больше других, и не питал к нему никакой вражды. Адмирал дружески похлопал пленника по плечу.

– Все в порядке, дон Антонио. В следующем году я засыплю Лондон золотом Эльдорадо.

Потери экспедиции были незначительны. Умирали в основном от болезней. Уже на Тринидаде Рэли проводил в последний путь одного из ближайших своих сподвижников капитана Джекоба Уиддона.

– Это был самый достойный и отважный человек, когда-либо служивший под моим началом, – всегда говорил Рэли, вспоминая боевого товарища.

Возвращаться совсем с

пустыми руками было нельзя. Королева слишком болезненно переносила все неудачи, и их полагалось смягчить звонкой монетой. Поэтому сэр Уолтер сначала побывал у венесуэльских берегов. Там он разграбил испанские города Сантьяго и Каракас и только после этого отправился домой. В августе 1595 года Рэли привел корабли в Англию с твердым намерением вернуться в страну вечного солнца, которому поклоняется ее народ.

На заседании Тайного совета Рэли дал волю своему воображению и красноречию:

– Я не дошел до Эльдорадо, так как страна эта оказалась на шестьсот миль дальше от моря, чем я предполагал. Но касики приграничных районов, которые стали вассалами Ее Величества и не желают ничего более, как только возвращения англичан, не раз бывали в Маноа. Они рассказали мне о большом прекрасном городе. Его величественные храмы, украшенные золотыми идолами, и гробницы, наполненные сокровищами, затмевают те богатства, которыми завладели Кортес в Мексике и Писсаро в Перу. Эльдорадо очень легко покорить. Тот государь, который это сделает, станет величайшим из всех правителей, существовавших когда-либо. Сияющая слава этого завоевания затмит столь широкую славу испанской нации. Пусть же Ее Величество утвердит и укрепит мнение всех народов касательно ее великих и царственных дел.

Слова словами, а золото из Эльдорадо адмирал не привез. Умением говорить он никого не удивил. Политические противники Рэли нашептывали королеве, что он и не был вовсе в Южной Америке, а скрывался и разбойничал у берегов Корнуэлла. Елизавета I заняла нейтральную позицию:

– Интересы государства требуют, чтобы пока сэр Уолтер принял участие в военных действиях против Испании здесь, в Европе.

Каперская война с католиками разворачивалась с повой силой. В конце августа горожане Плимута проводили в плавание большую эскадру под командованием Хокинса и Дрейка. Этот пиратский рейд оказался последним для двух прославленных адмиралов. Как истинных моряков смерть настигла их во время похода, и могилой им стали волны Атлантики. Из особого уважения в памяти Дрейка, с которым были связаны многие победы английского флота, вместе с ним были затоплены два корабля и несколько захваченных испанских судов. До Горацио Нельсона в Англии не было моряка более популярного.

В тот день, когда весть о кончине английских флотоводцев достигла Мадрида, у короля Филиппа II участились приступы подагры. Но никакие мучительные болезни не могли оторвать его от огромного дубового письменного стола в замке Эскуриал, где с раннего утра и до поздней ночи просматривал и исписывал испанский монарх гору бумаги – донесений административных указаний, военных приказов… Именно здесь затаившийся паук ткал бесконечную паутину интриг, которая должна была оплести все страны Нового и Старого мира. Вместо отдыха Филипп ежедневно по три-четыре часа, стоя на коленях, возносил молитвы Господу, чтобы послал Всемогущий силы и победу католическому воинству. За этим занятием и застал короля пользующийся особым расположением и доверием камердинер. Он один имел право войти к Филиппу в любое время суток без предварительного доклада.

– Ваше Величество, только что получено сообщение о смерти старого разбойника Френсиса Дрейка!

Монарх поднялся с колен и покачнулся.

– Вам плохо, Ваше Величество?

– Нет. Так хорошо мне не было со времен Варфоломеевской ночи. Господь Бог услышал нас!

Мадрид горел огнем иллюминаций.

– Надо испортить испанцам праздник, – убеждал Рэли королеву. – В Англии для этого еще достаточно хороших моряков.

Командующий флотом лорд Чарльз Хоуард и молодой фаворит Елизаветы граф Эссекс приняли эти слова на свой счет. Весной 1596 года они возглавили мощный флот почти из ста судов. Рэли командовал эскадрой.