Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов
Шрифт:
– Ха-ха-ха! – расхохотался Галон, показывая на отряд, присоединившийся к ним. – Подумать только, как много пленников у моего господина! Однако, – добавил он с откровенной насмешкой, – иногда он предпочитает не брать в плен, а расправляться на месте, как это было недавно в Оверне. Мне случалось видеть, как ловко наш храбрый рубака рассекает головы своих врагов. Незабываемое зрелище, должен я вам сказать.
Не сдержавшись, Жоделль схватился за саблю и пробурчал что-то себе под нос. Но раскосые глаза Галона всегда были настороже: одним он зорко следил за рукой Жоделля, а другим уставился прямо ему в лицо.
– Ах, сир Жоделль! – продолжал он, хохоча, как безумный. – Если б
Тут он наклонился к Жоделлю и прошептал ему на ухо, словно заговорщик:
– А что, ремесло ваше, должно быть, самое прибыльное?
– Ремесло – неудачное слово, синьор Галон, – отвечал Жоделль, прикинувшись простаком и скрывая свой гнев под внешним спокойствием. – Наша должность почетна – воинская должность.
– Ой-ой, – кривлялся Галон, – словечко ему, видите ли, не понравилось. Вот так умора! Да если вы не воспользуетесь случаем и не обратите свою «почетную должность» в прибыльное ремесло, то будете последним глупцом в государстве. Имея и руках такой товар, да не воспользоваться?.. Нет, мне этого не понять! Я должен сказать вам, сир, что в таком случае вы ни на что не способны. Итак, вы решительно отказываетесь от купли-продажи?
– …купли-продажи? – повторил Жоделль. – Похоже, я действительно нынче туп. И что же я могу продать… или купить?
– Да все это! – вскричал Галон, разводя руками. – Да-да, все это стадо баранов, которое вы видите перед собой, вместе с их вожаком в золотом руне, выступающим так горделиво. Вот уж не думал, что есть в мире еще один человек столь же глупый, как я и мой господин. Что он может продать! – не успокаивался Галон. – Да разве есть на свете товар лучше, чем этот? Его бы и предложить Иоанну, – добавил он, подъехав к Жоделлю вплотную, чтобы никто из посторонних не смог их подслушать. – А сколько серебра, сколько золота можно выручить за него! И что может быть лучше английского золота, спрошу я вас?
Жоделль пытливо глядел ему в лицо, стараясь разгадать истинные намерения шута, ведущего подобные речи. Но черты лица Галона оставались бесстрастными, даже нос его на время застыл в неподвижности; и шальные глаза, горевшие все тем же безумным огнем, ни на секунду не выдали, с какой целью давал он свой дьявольский совет.
– Но присяга… но честь… – возразил Жоделль, продолжая изучать лицо шута.
– Твоя присяга! Твоя честь! – Галон задохнулся от смеха. – Вот так шутник! Вот так потеха! Ой-ой, держите меня, не то упаду…
И, делая вид, что падает с лошади, он поскакал вперед, воя, мыча и мяукая, и произвел столько шума, что все как один обернулись и посмотрели в ту сторону, откуда доносился весь этот визг.
Де Кюсси, разгневанный дикими выходками шута, хотел было отругать его, но Артур, которого эти проделки чрезвычайно позабавили, милостиво поманил его к себе; и Галон, чувствовавший себя среди знати так же свободно, как и среди простого народа, продолжал потешать публику, паясничая и отпуская порой такие двусмысленности, которые были недопустимы и обществе, его окружавшем.
Жоделль, опасаясь последствий своего разговора с шутом, чутко прислушивался к каждому выкрику этого бесноватого, и забылся настолько, что готов был поехать следом за ним, но вовремя спохватился. Услышав, что тот сменил тему и говорит теперь о другом, Жоделль окончательно успокоился и занял свое прежнее место в арьергарде. Все войско в том же порядке продолжало медленно продвигаться к Туру.
Вечером этого же дня во дворце был устроен пир в честь возвращения принца. Галон; сменивший на время маску, изо всех сил
Пораженный таким оборотом дел и опасаясь последствий, которые могли навредить его другу, де Кюсси тут же черкнул несколько строк и приказал своему пажу срочно ехать в Париж, чтобы вручить письмо графу Овернскому, где бы тот ни был, даже если он у самого короля.
ГЛАВА VI
На следующий же день в Туре состоялся первый военный совет. Выслушав благоразумный план де Кюсси, Артур полностью с ним согласился решив дожидаться, оставаясь на месте, подкреплений, тем более, что они должны были скоро подойти. После минутного размышления, Артур опустился на трон и обратился к окружавшим его рыцарям и собственным вассалам с речью:
– В этом зале собрались именитейшие, известнейшие рыцари Франции, чья беспримерная храбрость и одновременно благоразумие и богатый военный опыт прославили графства Анжу и Пуату. Моя молодость не дала мне еще такой возможности испытать себя в войне, командуя столь доблестным воинством, и поэтому я обращаюсь к вам за советом; что возможно предпринять в сложившейся ситуации, дабы не только не потерпеть поражение, но одержать славную победу, тем самым завершив успехом наше славное предприятие. Не буду скрывать, здесь, в Туре, сейчас не более ста рыцарей. Мы ожидаем подкрепления, но даже если они быстро подойдут, то наши силы достигнут двух тысяч человек. Под знаменами моего дяди Иоанна, находящегося отсюда в нескольких милях, собрано до двух тысяч рыцарей и около десяти тысяч солдат. Чтобы хоть как-то уравнять наши силы, мой великодушный и благородный отец и брат король Филипп направляет на помощь своих союзников и вассалов: Герваля де Донзи, графа Неверского; храброго Гуго Дампьерского, с которым прибудут все Беррийские рыцари, и Эмберта, барона де Боже, который приведет с собой большую часть рыцарей с другого берега Луары. Этот отряд должен уже сегодня прибыть в Орлеан, и, значит, дня через три они будут здесь. Всегда остававшееся мне верным герцогство Бретаньское отправляет пятьсот храбрых рыцарей и четыре тысячи солдат, которые завтра будут в Нанте. Я думаю, и надеюсь, что испытанные и храбрые соратники поддержат меня, что лучший план, которому мы должны следовать, состоит в короткой, не более четырех дней, отсрочке военных действий. Именно эта отсрочка, может принести нам величайшие выгоды. Вспомним также, что мой вероломный дядя всеми силами старается захватить меня, дабы я не мог требовать возвращения по праву принадлежащей мне короны, и не мог освободить находящуюся в его руках свою сестру. Вы знаете его жестокость, и, клянусь небом, лучше мне пасть от кинжала друга, чем попасть живым и руки этого ненасытного кровопийцы.
Вчера я получил письмо от его августейшего величества короля Филиппа и узнал, что Иоанн захватил Дольскую крепость, перебил весь гарнизон и распял захваченных в плен рыцарей и солдат. Король уведомляет меня также о том, что Иоанн направился к Туру и советует мне действовать осмотрительно и осторожно, а главное, дождаться подкреплений, после чего под нашими знаменами соберется войско в полторы тысячи рыцарей и тридцать тысяч солдат.
А теперь, – продолжил после непродолжительного молчания Артур, – я хотел бы послушать вас, мои верные соратники, о том, что лучше предпринять в данный момент.