Братья по оружию
Шрифт:
– Ш-ш, ш-ш. – Майлз прижал палец к ее губам. – С тобой все в порядке, Элли. – Он блаженно уткнулся в ее ладони. – Ты – королева.
Моя королева.
– Теперь понимаешь? Может, это и спасло тебе жизнь. Я собиралась держать тебя… его… в курсе поисков Галени, пусть даже это будут промежуточные отчеты. И если бы я исполнила свое намерение, он бы узнал, что мы усиленно разыскиваем Галени…
– И приказал бы прекратить поиски…
– Конечно. Но тут, когда наметился успех, я решила еще раз все проверить. А потом сделать тебе сюрприз – преподнести результат на блюдечке с голубой
– Если тебя это утешит, дело не в том, что ты не нравилась ему. Твое лицо, не говоря уж об остальном, на некоторых мужчин действует именно так. Сковывает их.
– Да, лицо… – Ее пальцы бессознательно прикоснулись к щеке, а потом нежно взъерошили Майлзу волосы. – Кажется, ты точно определил это. Ведь ты один знал меня, когда у меня было мое прежнее лицо, и никакого лица, и новое лицо. И только для тебя это было всегда одно и то же лицо.
Незабинтованной рукой он провел по дугам ее бровей, идеально правильному носу, задержался у губ, получив поцелуй, тронул гордый подбородок, спустился на атласную кожу шеи.
– Да, твое лицо… Я был тогда молодым дурачком. В тот момент это казалось мне прекрасным и только потом я понял, как трудно с таким лицом.
– Я тоже поняла это не сразу, – вздохнула Элли. – Первые полгода я была в восторге. Но когда какой-то солдат во второй раз попробовал за мной поухаживать, вместо того чтобы выполнять приказ, я поняла, что столкнулась с проблемой. Мне пришлось найти и усвоить приемы, которые заставляли людей реагировать на мою суть, а не внешность.
– Я понимаю, – сказал Майлз.
– О боги, конечно, ты понимаешь! Ты все понимаешь! – Она мгновение смотрела на него так, словно видела впервые, потом нежно поцеловала. – Я только сейчас поняла, сколько узнала от тебя. Сколько переняла. Как я люблю тебя!
Когда они прервали поцелуй, чтобы отдышаться, Элли предложила:
– Хочешь массаж?
– Ты – мечта алкоголика, Куин.
Майлз плюхнулся на мех и отдался Элли душой и телом. В пять минут ее сильные руки заставили его расстаться со всеми желаниями, кроме, может быть, двух. Удовлетворив которые, оба заснули как убитые, и их не мучили никакие кошмары.
Майлз с трудом проснулся, когда в дверь постучали.
– Убирайся, Айвен, – простонал он, уткнувшись в мех. – Иди поспи где-нибудь на скамейке, а?
Элли включила свет, вскочила с постели, натянула черную футболку и серые форменные брюки и прошлепала к двери, не обращая внимания на бормотание Майлза:
– Нет, нет не впускай его…
Стук стал громче и настойчивее.
– Майлз! – Айвен уже ввалился в дверь. – А, привет, Элли. Майлз!
И Айвен принялся тормошить его.
Майлз только глубже зарылся в меховое одеяло.
– Ладно, можешь лечь в постель, – промямлил он. – Только не жди, чтобы я тебя укладывал…
– Вставай, Майлз!
Майлз наконец высунул голову из-под одеяла.
– Вот еще! А который час?
– Примерно полночь.
Возмущенно фыркнув, Майлз снова нырнул под одеяло. Три часа сна – и это после всего, что
– Тебе надо встать, – отрезал он. – Быстро. Одевайся. Надеюсь, у тебя найдется чистый мундир… – Он уже рылся в шкафу. – Вот!
Майлз ошалело сжимал зеленую тряпку, которую швырнул ему Айвен.
– Что такое? Пожар что ли? – выговорил он наконец.
– Почти. Элен Ботари-Джезек только что явилась с Тау Кита. А я и не знал, что ты отправил ее туда.
– О! – Майлз проснулся мгновенно. Куин уже оделась и проверяла, на месте ли парализатор. – Ага, одеться надо. Но бриться ради нее не обязательно.
– Поскольку раздражения кожи от щетины у нее не будет, – пробормотала Элли рассеянно.
Майлз подавил ухмылку.
– Ради нее, может, и не обязательно, – сурово заявил Айвен, – но не думаю, что коммодор Дестанг придет в восторг от твоей помятой физиономии.
– Дестанг? Он здесь? – Тут Майлз проснулся окончательно. – Что это ему вздумалось? – Но, припомнив кое-какие факты, которые он включил в отправленный с Элен рапорт, Майлз все понял. Шеф службы безопасности сектора просто не мог не приехать и не возглавить расследование. – О Боже… Надо ему все растолковать, пока он не пристрелил беднягу Галени на месте…
Он включил холодный душ на полную мощность. Элли сунула ему в здоровую руку чашку кофе, а когда он оделся, придирчиво осмотрела.
– Все в порядке, кроме лица, – сообщила она. – Тут ничего не попишешь.
Майлз провел рукой по гладко выбритому подбородку:
– Я пропустил какой-нибудь кусок?
– Нет, я в восхищении от ваших синяков. И глаз, разумеется, также. После недельного запоя глаза и то не такие…
– Что ж, и на том спасибо.
– Сам напросился.
Пока они поднимались в лифте, Майлз прикидывал, что ему известно о Дестанге. Предыдущие встречи с коммодором были непродолжительными и официальными, но вполне корректными. Командующий службой безопасности второго сектора был опытным офицером и привык выполнять свои нелегкие обязанности (координацию разведывательной деятельности, обеспечение безопасности барраярских посольств, консульств и приезжающих важных персон, помощь барраярским подданным, попадающим в неприятности) самостоятельно, почти без вмешательства далекого Барраяра. Во время двух или трех операций, которые дендарийцы проводили в его секторе, приказы и деньги шли через него вниз, а рапорты – вверх без всяких осложнений.
Коммодор сидел в рабочем кресле Галени, перед его комм-пультом. Когда Айвен, Майлз и Элли оказались в кабинете, Майлз заметил, что Галени стоит навытяжку, хотя стульев было предостаточно. Он стоял по стойке «смирно», словно закованный в латы, полуприкрытые глаза, непроницаемое лицо. Элен Ботари-Джезек неуверенно наблюдала за происходящим, как человек, бросивший камешек с горы и услышавший отдаленный гул камнепада. Завидев Майлза, она облегченно перевела дух и отдала ему честь (хотя он был не в дендарийском мундире) почти символическим жестом – это была передача ответственности. Так человек избавляется от сумки с живыми змеями, которую ему дали посторожить.