Братья Рико
Шрифт:
Случалось, что перед важным свиданием Эдди выпивал стопку виски, иногда две. Если он так не поступал сегодня, то только потому, что хотел доказать самому себе, что совсем не боится.
А чего ему, собственно, бояться? В чем его могут упрекнуть? Несомненно, Кубик будет говорить с ним о Тони. Но ведь он не может быть в ответе ни за женитьбу брата, ни за его поведение!
Рядом с ним беспрерывно поднимался и опускался один из лифтов, и всякий раз, как из него выходили люди, Эдди пытался отгадать — не они ли присутствовали
— Синьор Рико?
— Да. — У него екнуло в груди, — Вас ждут в номере тысяча двести шестьдесят два.
Лифт поднялся бесшумно и быстро. Светлые коридоры были застланы толстыми зелеными дорожками. На дверях поблескивали медные номера.
Раньше чем Эдди успел постучать, дверь номера 1262 открылась и Фил молча протянул ему руку, равнодушную руку, которая не отвечала на пожатие. Высокий, в чесучовом костюме мужчина, лысеющий, с расплывающимися чертами лица.
Жалюзи на окнах, по-видимому выходивших на море, были приспущены.
— А где Кубик? — спросил Эдди, оглядывая просторный номер.
Фил подбородком указал на неплотно закрытую дверь.
Легко было догадаться, что тут и в самом деле происходило совещание: на круглых столах стояли стаканы, а в пепельницах — четыре или пять недокуренных сигар.
Из соседней комнаты, распространяя сильный запах одеколона, вышел Кубик, голый до пояса, с полотенцем в руке.
— Садись, малыш!
У него была мощная волосатая грудь, мускулистые, как у боксера, руки, и все в нем, особенно подбородок, казалось высеченным из камня.
— Приготовь ему хайбол. Фил!
Отказаться было неудобно, и Фил не стал возражать.
— Я сейчас приду, — сказал Кубик.
Он вышел и вскоре вернулся, заправляя рубашку в холщовые штаны.
— Ты знаешь что-нибудь о брате?
«Неужели он пронюхал, что Джино поехал не прямо в Калифорнию?» — подумал Эдди. Лгать было опасно.
— О Тони? — предпочел переспросить он, в то время как Фил клал в бокал кусочки льда.
— Да. Он тебе писал?
— Нет. Писала мама. Сегодня утром я получил от нее письмо.
— Что же она пишет? Я очень люблю твою мать, она смелая женщина. Как она поживает?
— Хорошо.
— Она видела Тони?
— Нет. Мама пишет, что он женился, но она не знает на ком.
— Он к ней не приезжал последнее время?
— Как раз на это она и жалуется.
Кубик опустился в кресло и вытянул ноги. Потом нащупал ящик с сигарами. Фил вовремя поднес ему золотую зажигалку со своими инициалами.
— И это все, что ты знаешь о Тони?
Лучше было играть в открытую. Казалось, Кубик не следит за ним, но время от времени Эдди чувствовал, как тот бросает на него быстрый и зоркий взгляд.
— Мама удивляется, что к ней заходят незнакомые люди и спрашивают о Тони. В ее письме чувствуется беспокойство.
— Она думает, что это полиция?
Эдди взглянул на Кубика в упор.
— Нет, — решительно произнес он.
— Ты
— В том же письме мать сообщает, что его послали в Калифорнию.
— Ты захватил письмо с собой?
— Я его сжег. Я всегда сжигаю письма, когда их прочту.
Это была правда. Ему не было смысла лгать. Свои дела он устраивал так, чтобы по возможности не лгать, особенно Кубику. А длинный юркий Фил все время вертелся возле них с довольной усмешкой, которая не нравилась Эдди. Казалось, Филу не терпится услышать продолжение разговора.
— Мы тоже не знаем, где Тони, и это очень опасно, — произнес Кубик, разглядывая свою сигару. — Я надеялся, что хоть тебе он написал. Ведь известно, что вы все трое очень дружны.
— Вот уже два года, как мы с Тони не виделись.
— Но ведь он мог тебе написать. Очень жаль, что он этого не сделал.
Чувствовалось, что Фил доволен. Бостон Фил не был итальянцем, но он был очень смуглым. Вероятно, в его жилах текла испанская кровь. Уверяли, будто он учился в колледже. Эдди всегда казалось, что Фил относится с каким-то презрением, может быть, даже с ненавистью ко всем тем, кто начинал школу жизни на шумных улицах Бруклина.
— Вот уже полгода, как Тони не работает на нас.
Эдди и глазом не моргнул. Нельзя было показывать, что он что-то знает.
— С тех пор никто его больше не видел. И он даже не поздравил тебя ни с Рождеством, ни с Новым годом?
— Нет.
И это была правда. Эдди невольно улыбнулся. Такие же точно вопросы задал бы и он. Эдди никогда сознательно не подражал Кубику, тем более Филу, но там, где он был главным, в своем секторе, он инстинктивно вел себя так же, как они.
Эдди даже не притронулся к бокалу, в котором таяли кусочки льда. Его собеседники тоже не пили. Зазвонил телефон, Фил взял трубку.
— Алло!.. Да… Не раньше чем через полчаса… У него совещание…
— Это Боб, — повесив трубку, вполголоса сказал он Сиду.
— Может подождать.
Кубик уселся в кресло поглубже, все еще занятый своей сигарой, на конце которой образовался столбик серебристо-белого пепла.
— Девушку, на которой женился твой брат, зовут Нора Малакс. Она работала в одной из контор на Сорок восьмой улице в Нью-Йорке. Ей двадцать два года, и, говорят, она красива. Тони познакомился с ней в Атлантик-Сити, когда ездил в последний раз на отдых.
Сид помолчал, а Фил подошел к окну, чтобы взглянуть на улицу сквозь узкие щели жалюзи.
— Три месяца назад Нью-йоркская мэрия выдала лицензию на брак на имя Тони и этой девушки. Где они поженились — неизвестно. Для этого они могли выбрать любое предместье, любой поселок.
Кубик сохранил легкий акцент. Голос у него был глуховатый.
— Я знал когда-то семью Малаксов, но, скорее всего, это однофамильцы. Отец Норы владеет фермой в Пенсильвании. Кроме нее у него есть еще сын или сыновья.