Братья Волф. Трилогия
Шрифт:
Войдя, Грег поздоровался с Рубом словами «Привет, Волчище», на что Руб пригрозил выбросить его за дверь.
Грег извинился, и я провел его к себе.
Он сел у окна, привалившись к стене. И молчал.
— Ну, — спросил я, сидя на кровати, — ничего, если я все же спрошу, каким ветром тебя принесло?
— Я за помощью, — последовал быстрый и прямой ответ.
Грег запустил обе руки в волосы, и с него посыпалась перхоть. У Грега всегда была эта проблемка. Ему нравилось в школе трясти перхоть на парту.
— Какого
— Деньги.
— Много?
— Три сотни.
— Три сотни! Ни фига себе, ты куда вообще, блин, впутался?
— А, не спрашивай. Так… — Он слегка поморщился. — У тебя есть?
— Во дает, три сотни. Не знаю.
Я полез под свой участок ковра и вынул, что там у меня было заначено. Восемьдесят баксов.
— Вот, тут у меня восемьдесят.
Нашел свою банковскую книжку и посмотрел сумму: на ней лежало еще сто тридцать.
— Ага, итого двести десять. Все, чем могу.
— Черт.
Я тоже сел на пол, спиной опершись на кровать, и спросил:
— Ты только скажи, зачем они тебе, угу?
Грег мялся.
— Скажи, или не дам.
Это была ложь, и мы оба это знали. Мы понимали, что я уже отдал Грегу деньги и что я даже не попрошу его вернуть. Вот и все. Но это, по крайней мере, он мне был должен. Должен был сказать, куда уйдут мои кровные.
— Эх, — сдался Грег. — Один из ребят, Дейл. Знаешь его?
Дейл Перри.
Ну да, Дейла Перри я, конечно, знал. Чувак того самого типа, что я терпеть не мог: он всегда вел себя так, будто всё кругом — его, и я его на дух не выносил. В прошлом году на коммерции (не стоило мне выбирать этот предмет) он взял металлическую линейку, нагрел ее на калорифере и приложил мне к уху, было адски больно. Вот кем был Дейл Перри. Еще он оказался в той шайке на футболе, с которой болтали клевые девчонки.
— Знаю такого, — спокойно подтвердил я.
— Ну вот, пара его старших друганов, им нужен был парень, чтобы забрал для них дурь. На три сотни баксов.
— Дурь?
Конечно, я прекрасно знал, что такое дурь, но мне подумалось, что лучше не упрощать Грегу задачу. В конце концов, я ему отдавал все свои кровные до последнего цента. Вот тебе и стерео, вот тебе и «что-нибудь еще». Вот тебе наличные, горбом заработанные в последние недели у отца. Все уплывало в унитаз, потому что мой бывший лучший друг явился ко мне, зная, что я единственный чел, который его не подведет. Никто из этих новых друзей не выручил бы его, а вот старый сможет.
Странновато.
Вам не кажется?
Дело не столько в том, что старый друг лучше новых двух. Просто ты знаешь человека лучше и понимаешь, что ему плевать на то, каким жалким лебезящим идиотом ты будешь выглядеть. Он знает, что ты для него сделаешь то же. Я знал, что Грег выручил бы меня, случись все наоборот.
Так
— Дурь? — переспросил я. — Что еще за дурь такая?
— Ты понял, — ответил Грег.
Тут я ему спустил.
— Да понял, понял.
— Да там ерунда, несерьезное, — продолжил Грег, — но до фига много. Там было человек десять скинувшихся, но всем было лень идти забирать, — Грег еще чуток сполз по стене. — Я пакет-то забрал, без проблем, но плохо вышло, что пришлось держать ее у себя до утра.
— А-а.
Я расхохотался, закинув голову. Я почти не сомневался, что понял, как в точности было дело.
— Да, точно, — Грег кивнул. — Маманя, блин, нашла пакет у меня под кроватью, а батя швырнул в камин. А это все равно, что подписать мне смертный приговор. Не могу поверить, что старик швырнул ее прямо в огонь, слышь.
К этому моменту я валялся от смеха, поскольку живо представил себе Грегова старика — мелкого, кучерявого и жилистого бандита, как он, костеря всё и вся, бросает в камин пакет с дурью. Тут и Грег тоже рассмеялся, хотя, смеясь, он повторял: «Не смешно, Кэм. Не смешно».
Но это было смешно, и только поэтому Грег получил свои деньги.
Он их получил, потому что я рассказал все Рубу, и тот отстегнул недостающие девяносто баксов, хотя и пригрозил при этом, что убьет Грега, если тот не вернет должок в темпе вальса. В итоге мы договорились, что Рубу я отдам с денег, которые заработаю у отца в следующем месяце или около того, и все будут довольны. А Грег потом рассчитается со мной.
У Грега прямо по лицу было видно, как он расслабился. Едва деньги оказались у него в руках, все его напряжение улетучилось.
В соседней комнате Сара лежала на кровати, разбитая на тысячу осколков.
Мы прошли мимо нее на задний двор, где принялись пинать мяч в нарисованные на заборе ворота.
В ворота мы вставали по очереди. Это я предложил (в основном из-за того сна, что мне приснился прошлой ночью), и я лишь надеялся, что нос мне не расквасят. Впрочем, Ребекки Конлон с нами не было, верно? Я счел, что беспокоиться в общем-то не о чем.
Само собой, соседская собачка пустилась брехать, а попугаи впали в бешенство.
Игра была в самом разгаре, и тут Руб стал звонить друзьям. Разговор произошел такой:
— Алё.
— Алё, Саймон. Это Рубен.
— Рубен. Привет. Как сам?
— Норм. Подходи?
— А че, подойду. Вроде недалеко.
— Возьми Сыра и Джеффа.
— Лады.
— Пока.
— Пока.
Когда все собрались, у нас пошла самая настоящая игра.
Раз за разом мы грохали мячом в забор, стараясь по полной использовать свободу, пока не вернулись предки. Вы бы слышали эти удары! Бдыщ. Бдыщ. Мяч лупил по обоим воротам, и грохот разносился по всей округе, а следом крики и брань.