Братья Змея
Шрифт:
— Ответственный по крушениям — не идиот. Он не пошел бы на это, если бы не ожидал от нас соответствующих действий. Если же выяснится, что ему просто захотелось подурачиться, — я с него живого кожу спущу и сделаю пиршественную чашу из его пустой головы!
— Хеншер никогда не производил впечатление человека, склонного к розыгрышам, — сказала Антони.
— Вы правы. Пожалуйста, ступайте и приведите в действие все необходимые процедуры.
— Будет исполнено, сэр! — ответила Антони.
Часовня Аларум на деле являлась
Дверь была закрыта. Антони пришлось прождать несколько минут, прежде чем клирик нашел, наконец, нужный ключ.
— О нем так давно никто не вспоминал… — пробормотал он, сдувая с ключа пыль. Тусклые, пораженные катарактой глаза клирика уставились на главного секретаря. — Прошу прощения, мэм, но вы уверены, что…
— Уверена! — оборвала его Антони.
Словно пробудившаяся от летаргии, дверь с протяжным скрипом распахнулась, и Антони одна вошла в сырую, темную крипту. Сенсоры древней системы освещения среагировали на движение и тепло человеческого тела, и люмосферы стали медленно оживать, постепенно наполняя часовню мерцающим жемчужно-зеленым светом.
При свете стало видно, что повсюду в часовне, на каменных полках и в стенных нишах, расставлено множество урн и амфор, на которых сквозь толстый слой пыли можно было разглядеть изображения воинов. Воины в серых доспехах, спустившиеся с небес. Шестьсот тридцать три года назад они пришли на помощь Баал Солоку. Подойдя поближе, Антони внимательно изучила стилизованные изображения воинов: все с широко расставленными ногами, в руке у каждого — воздетое копье.
— Как же это все-таки нелепо! — прошептала Антони себе под нос.
Приборная панель, вероятно, была изготовлена из черного дерева или какого-то теплого на ощупь темного камня. Она оказалась на удивление небольшой, и, словно астропатический анклав, источала едва ощутимое тепло токов бегущей по ней энергии. Древние системы хоть и пребывали в спящем режиме, но продолжали функционировать. Антони осторожно провела рукой по поверхности панели, краем рукава сметая пыль.
У Антони был с собой кодекс. Она достала из кармана плаща маленький том и щелкнула застежкой, запиравшей его. Очень-очень давно никто не выполнял это действие, ни у кого из ныне живущих не было подобного опыта. Многие формальные процедуры при дворе проводились на регулярной основе — но только не эта. На какое-то мгновение Антони почувствовала связь с тем человеком, который последним брал из библиотеки дворца этот кодекс. Это был главный секретарь, шестьсот тридцать три года назад до нее занимавший этот пост, и чье имя (без сомнения, мужское) было давно забыто.
Ритуал оказался довольно прост. Антони положила кодекс на приборную панель и увидела, что книга сама собой открылась на нужной странице. Она помнила! Далекий предшественник развернул книгу на требуемой странице и, чтобы было удобнее сверяться с инструкциями, поставил ее туда же, куда и Антони!
Он стянула с пальца перстень и вставила
Кодекс содержал в себе длинный список числовых последовательностей, каждая из которых предлагалась для набора на клавиатуре в случае различных обстоятельств. Несколько мгновений ушло у Антони на то, чтобы решить, какой из приведенных случаев соответствует нынешнему. Остановив выбор на общем запросе о помощи, она нервно набрала соответствующий код. Затем она аккуратно выполнила все последующие инструкции.
И вот осталось последнее действие. Простая, утопающая в панели кнопка с медной каймой по краям. Антони долго водила над ней указательным пальцем и, наконец, нажала…
Что будет дальше, она не знала, хотя предчувствовала нечто необычайное. Послышался щелчок, а затем, после недолгой тишины, тихое потрескивание, которое неуклонно набирало силу, пока не переросло в заунывное жужжание, словно от повисшего в воздухе роя насекомых. От темного постамента повеяло жаром. Люмосферы часовни на секунду померкли. Затем раздался новый звук, столь низкий, что Антони скорее ощутила его, нежели услышала. Слегка встревоженная, она попятилась от приборной панели.
Потом в часовню вновь вернулась тишина. А на приборной панели слабо мерцала единственная синяя лампочка.
Антони взяла в руки кодекс и вновь прочла соответствующий пункт. Больше там ни о чем не говорилось. Она выполнила все.
Когда она выходила из часовни, люмосферы гасли у нее за спиной одна за одной. Клирик ждал ее у дверей.
— Когда начнете, мэм? — спросил ее пономарь.
— Уже закончила, — ответила Антони. — Закройте дверь.
III
Спустя два месяца на западной части небосклона зажглась звезда.
Три часа она сияла сквозь хмурые серые облака предрассветного утра, и те из граждан Фуче, кто еще не оставил в запертых и заколоченных домах свое имущество и не бежал на юг, посчитали это дурным предзнаменованием.
Причем предзнаменованием запоздалым, поскольку все дурное, что подобный знак мог с собой принести, определенно, уже свершилось.
Звезда становилась все крупнее и ярче. А потом она разделилась на три ярких синхронно движущихся точки, и по мере приближения становилось видно, что все три расположены на одном громадном темном пятне.
Это был космический корабль.
Один из дворцовых стражей разбудил Пьеретту Суитон Антони, и главный секретарь тут же поспешила к высоким окнам в западном крыле дворца. За прошедшие два месяца в ее настроении произошли значительные перемены. То, что прежде можно было назвать недоумением и подозрительностью, теперь переросло в гнетущий страх.
И вот неожиданно мелькнул луч надежды!
— Собрать свиту! — крикнула она громко. — Почетный эскорт, немедленно сюда! Живее!