Братья
Шрифт:
– Разговорчики...
– Начальники служб, ко мне...
... проверить, доложить...
..................строевой смотр закончен.
... напра-во. Шагом марш!
Привычное шуршание гравия.
В Чеченский полдень, несмотря на конец сентября, было ещё жарко. Даже душно. Но это днём. Стоило только сгуститься сумеркам, и вместе с темнотой начинал наползать холод. Поэтому с собой помимо обязательных на случай дождя плащ-палаток разведчики тащили свитера, теплые подштанники, а некоторые и спальники. У кое-кого имелись и небольшие
Выгрузившись у подножия горы - поросшего густым лесом хребта, и уйдя в глубину леса, спецназовцы со всевозможной скоростью начали подниматься к вершине. Алексей этого места не любил. В прошлом были тут некоторые моменты, которые заставляли его вздрагивать до сих пор, но это в прошлом. Сейчас же, по утверждениям ребят, которых они меняли, этот хребет был спокойным. Местные жители, кое-где починив деревянные ограждения, даже стали выпасать здесь крупнорогатый скот. Но коровы коровами, а повода сильно расслабляться не было. Алексей, определенный в первую тройку третьей группы, предсказуемо оказался в голове колонны. Как говорится, встревучесть встревучестью, а опыт - он и в Африке опыт. Двигался Алексей уверенно, с каким-то непонятным ему самому чутьём выбирая наиболее удобный и безопасный, особенно по части наличия мин, маршрут.
Первое ощущение чего-то неправильного пришло к нему на втором часу движения. Вроде бы и ничего такого, а что-то давит и всё. Как будто предчувствие нехорошего. А предчувствиям Кислицын - старший привык доверять, и потому, не долго думая, поднял руку, останавливая движение. Затем повернулся к идущему позади бойцу и двумя пальцами похлопал по плечу, этим самым вызывая к себе группника. Вскоре к застывшему в неподвижности старшему сержанту подошел насторожено озирающийся по сторонам Давыденков.
– Что тут у тебя?
– шепнул он, продолжая пялиться на окрестности.
– Сам не пойму. Тревожно что-то.
– Чего стоим?
– в пределах видимости появился ротный.
– Да вот, не по себе мне, - сознался Кислицын, - как бы чего не вышло.
– Чепуха!
– отмахнулся от него ротный.
– Первый выход, вот мандраж и колотит. Это как первый прыжок после большого перерыва. Меня вон тоже шибает. Всё мины под ногой жду. Обкататься надо.
– Товарищ майор, это другое. Не пойму что, но другое.
– Так, отставить панику!
– Каретников выдавил на лице улыбку.
– Пошли давай, нечего стоять, нам ещё топать и топать.
– Товарищ майор...
– начал было Кислицын, но жест ротного заставил его умолкнуть.
– Отставить, топаем!
– Серый, - Давыденков назвал ротного по имени, - может всё ж перестрахуемся? Давай я с одной троечкой по окрестностям налегке пробегусь. Час времени. Добро?
– Хрен с тобой, Артём, считай, что уговорил. Хочешь бегать, - бегай, если ног не жалко. Но сорок минут, не больше.
– Хорошо. Сорок пять.
Ротный усмехнулся.
– Не опаздывай!
– Мы успеем, - пообещал Давыденков, поспешно скидывая рюкзак.
– Алёш, бери свою тройку, и за мной.
– Парни, рюкзаки!
– в свою очередь скомандовал Кислицын и,
Толстые старые буки перемежались молодой порослью. Свернув вправо, они вначале, не уходя далеко от отряда, проверили одну сторону хребта, затем, сделав петлю, вторую.
– Сейчас по хребту, метров пятьсот, и назад, - предложил группник, и старший сержант согласно кивнул. По всему получалось, все его опасения оказались фикцией. Ротный был прав - обычный предбоевой мандраж. И с этими мыслями Кислицын отправился по изначально предполагавшемуся пути движения отряда.
Они уже хотели было повернуть назад, и тут Алексей ощутил запах, легкий такой, где-то даже слегка сладенький запах - запах дыма. Остановился, уже четко прислушиваясь к своим чувствам, принюхался - сомнений не осталось: неподалеку курили коноплю. И тогда он понял, что не было никакого наития, не было никакого предчувствия, его ноздри, ноздри никогда не курившего человека, уловили этот расплывшийся по всем лесу запах. Возможно, это была одна - единственная молекула, и он, конечно же, не мог осознать и распознать этого запаха, но где-то в глубине подсознания её присутствие всколыхнуло забытые образы: тяжелый бой, убитые, раненые, кто-то приволок пакет с высушенной травкой. Трясущиеся руки разорвали полиэтилен, и над лесом поплыли дымные запахи. Командиры не препятствовали... Он не курил, но запах запомнился.
– Чи, командир, - Алексей потянул за рукав разворачивающегося в обратную сторону Давыденкова.
– Чехи, - сказал одними губами и безошибочно указал направление.
"Далеко?" - вопрос был задан одним взглядом.
– Рядом.
"И что?" - вновь беззвучно вопросил командир, и Алексей непроизвольно пожал плечами - они подошли к противнику так близко, что почти одинаково небезопасно было что уходить, подставляя врагам спину, что пытаться приблизиться, дабы застать противника врасплох.
Но Давыденков недаром отличался свой безалаберностью, из двух зол он выбрал второе.
"Пошли", - кивнул он старшему сержанту, и едва ли не на корточках двинулся в направлении противника.
"Мать перемать!" - выругался Кислицин и отправился следом. Остальные бойцы тройки, повинуясь его знаку, расползлись по местности и изготовились к бою. А Давыденков вскоре и вовсе распластался на увивающих землю ежевичных зарослях. Натянутая на лицо маска, насквозь пропитавшись потом, противно прилипала к коже. Не добавляли приятности и спугиваемые с перезревших ягод и назойливо жужжавшие над ухом насекомые.
Ползли они медленно. Податься вперед, остановка, прислушаться, успокоить дыхание, опереться о землю и вновь податься вперёд. Бесшумно как призрак. И как назло, ни ветерка, обычно раскачивающего шумящие от его порывов ветви, ни кричащих птиц. С другой стороны, может это и лучше? Могут услышать тебя, но и ты зато тоже слышишь всё. В какой-то момент разведчикам показалось, что их заметили и щелкнул предохранитель, но замерев, они поняли - нет, всё спокойно, и лишь кто-то гремит самонадеянно не замотанной антабкой.