Бравая Служба

Хаер Роман

Хотя, впрочем, это не самый яркий случай подобной забывчивости. Еще в пору моей женитьбы и счастливой семейной жизни я как-то заявился одетый в «милитари» и со спортивной сумкой на плече в оперу, на которую меня потащила жена, тогда еще не бывшая (после тренировок очень спешил). Причем я опоздал и приперся в таком виде сразу в третий ряд партера, куда моя тогдашняя вторая половина с трудом достала билеты, – в результате провел ужасный вечер среди изысканных дам в вечерних платьях и бриллиантах и мужчин в черных смокингах. О нашем с женой разговоре после оперы рассказывать, скорее всего, не стоит – суть и так многим известна. Думаете, я за пятнадцать лет, прошедших с того случая, сильно изменился? Вынужден вас разочаровать, рассказав

следующую историю. Не так давно познакомился с прелестной девушкой (даже влюбился, можно сказать). Так спешил на свидание после очередного джипрыжка, что забыл принять ванну с растворителем и заявился в модный московский ресторан с зеленой физиономией, где и произошла наша последняя (в смысле – самая последняя) встреча. Если после вышесказанного кто-то еще удивляется тому, зачем я неделю бегал по Лесу котов с орчьей рожей, когда в радиусе пятидесяти километров не было ни одного разумного двуногого прямоходящего, то мне сказать нечего.

* * *

– Все там удачно? – поинтересовался Руди, провожая меня в раздевалку.

– Отстрелялись на зачет, – ответил я. – Послезавтра с утра дальше двинем. Все по плану.

– Отличненько! – порадовался шеф. – Что надо по матчасти или координации внепланового?

– Нет, все четко по графику, – отчитался я. – Завтра все согласуем окончательно.

– Вопросов больше не имею, – улыбнулся Руди. – Отдыхай.

– Есть, сэр! – рявкнул я и полез в джакузи с раствором компенсирующей краски. Раз уж предстояло сегодняшний и завтрашний дни провести дома, то зеленым мне быть при этом вовсе не обязательно.

Выйдя из раздевалки переодетым в цивильное одеяние (ну вы понимаете, о чем я), подошел к веселым сотрудникам своего великолепного отдела за номером тринадцать. Саня и Дима над чем-то мудрили прямо за столиком управления рядом с джикамерой.

– Привет, негодяи! – бодро начал я. – Приготовьтесь к первому в истории тринадцатого отдела грозному начальственному разносу!

– Что там? – пробурчал Дима, ради такого шоу соизволив вылезти из виртуала бухгалтерской бюрократии.

– Давай-давай! А то скучновато тут стало, – подхватил Саня, ничуть не убоявшись предстоящих экзекуционных мероприятий.

– Кто установки настроек производил? – невинно поинтересовался я.

– Я, как обычно, – проворчал Дима, по-прежнему не включаясь в ситуацию.

– В последний перенос, предполагаемое место большого скопления крупных зверей, как надо было координаты вводить, согласно технике безопасности? – с невинным видом поинтересовался я.

Дима замер на секунду и вдруг позеленел. Потом на его лице попеременно пронесся весь спектр радужных цветов (в том числе и редкий фиолетовый оттенок), и я даже на секунду не на шутку перепугался за его здоровье. Впрочем, Дмитрий взял себя в руки, и через минуту на его лице снова застыло вечное непроницаемое выражение.

– Виноват, – покаялся наш финансист и вдруг выдал на полном серьезе: – Готов, если надо, написать «по собственному желанию» или понести наказание в виде лишения годовой премии за некомпетентность.

– Ты чё, обалдел? – успел раньше меня высказать свое «фи» Саня, после чего мы с ним вдвоем набросились на одноклассника.

Надо сказать, что наш непогрешимый Дмитрий действительно не учел некоторых параметров, но это вовсе не означает, что он по-прежнему не лучший в своей области. А что до ошибок – не ошибается только тот, кто ничего не делает! Да, цитата общеизвестная, но она от этого не становится менее правильной.

По поводу переносов в СВЗ.

Поляна в Лесу котов, на которую мы прыгали обычно, за долгое время джисталкерства стала необитаемой. Большую роль в этом сыграли сами коты мира Ворк, которые на протяжении многих лет гоняли с этой поляны всю местную живность. Поэтому все переносы Дмитрий осуществлял в стандартной манере, задавая координаты

конечной точки джипрыжка точно над поверхностью. Перенос, как я уже упоминал, осуществляется с погрешностью плюс-минус пять метров. Джисталкер может оказаться в конечной точке маршрута в любом месте десятиметровой сферы, причем фактически в произвольном положении. Бывало, что приходилось падать вниз головой с пятиметровой высоты, благо рефлексы на высоте. Хотя самое неприятное в этом случае – оказаться в пяти метрах под поверхностью (в склепе размером с саркофаг) – приходится делать себе компенсирующую инъекцию и возвращаться (джикамера старта в этот момент заполняется породой из мира переноса). Порой такие движения приходится делать по нескольку раз – у каждой профессии свои издержки.

Если на тебе СВЗ, то ситуация с переносом меняется коренным образом. В случае, когда в предполагаемом месте финиша нет крупных подвижных объектов, точка переноса задается в пяти метрах над поверхностью. В этом случае не приведенный в рабочее состояние СВЗ падает на землю максимум с десятиметровой высоты (зависит от того же всесильного бога по имени Рандом), после чего скафандр вцепляется в грунт (может и в гранит вцепиться при надобности) и самопроизвольно переводится в рабочее положение.

В случае возможного нахождения в месте переноса живых объектов ситуация регламентирована таким образом: точка переноса задается в шести метрах под поверхностью, и СВЗ запрограммированно переносится в недра земли. После чего поверхность сканируется, и через некоторое время СВЗ выбирается наружу, как большой металлический крот, уже в совершенно безопасном месте.

В защиту Димы я приведу все ту же инерционность мышления. За многие годы наш высокотехнологичный бухгалтер привык бросать меня в одну и ту же точку (за все время совместной работы один раз я прыгнул не на поляну в Лесу котов – и то, когда самостоятельно вводил координаты). Вот он по инерции и продолжал меня швырять в СВЗ так же и туда же. Четыре раза он отправлял меня на поляну не как в СВЗ, а как без средств высокой защиты (не в пяти метрах над землей точку переноса задавал, а на самой поверхности). Бог Рандом был в этой ситуации за него, и все четыре раза СВЗ оказывался над поверхностью. При джипереносе к тираннозаврам Дима на автомате задал точку на поверхности, а не в шести метрах под ней. И мой СВЗ оказался прямо перед этими огромными курицами наполовину вкопанным в землю, как большая личинка (ладно, хоть не внутри какого-нибудь зверька оказался – была бы не нужная для дела жертва). Что произошло дальше – вы уже знаете.

Кстати, по поводу наказания. В этом Дмитрий прав. При его дотошном характере и огромной любви цепляться ко всяким мелочам сам он просто обязан оставаться непогрешимым, а иначе к его упрекам и придиркам у нас будет соответствующее отношение. Димочка это в душе понимал прекрасно и поэтому твердо стоял на своем, требуя его наказать. Сошлись на лишении месячной премии, этот минус Дмитрий с чувством глубокого удовлетворения сам тут же и вбил в реестр, отправляемый в кассу фирмы «Гном-инст». После этого мы наконец-то покинули зал старта и перебрались в свой кабинет. Далее последовал разбор полетов, планирование предстоящих мероприятий, и мы что-то подзадержались на рабочем месте.

– А который час? – поинтересовался я.

– Ночь на дворе, – информативно ответил Дима.

Я обошел Дмитрия и взглянул на часы в бронзовом корпусе, стоящие на начальственном столе, который абсолютно незаслуженно, но зато очень традиционно занимал Александр. Такое количество лишних движений я сделал исключительно для того, чтобы не лезть в карман за мобилкой, – использование средства связи в качестве часов является плохой приметой. Стоит поинтересоваться временем на экране мобильника, как моментально кто-нибудь позвонит и убьет время! Так что всякого рода ходики и будильники для меня – жизненная необходимость.