Бремя колокольчиков
Шрифт:
– Ну так, поисповедуешь не торопясь, ты ж любишь с разговорами, как старец.
– Это, если есть с кем и о чем поговорить, отченька. А старец это у нас - ты... после отца Василия, покойника, - отшутился отец Глеб.
– Да, тот всем старцам старец и чудотворцем чудотворец был... Упокой его Господи!
Отец Глеб взял крест и Евангелие, не торопясь вышел из алтаря. У аналоя для исповедников собралось всего человек пять: завсегдатаи-прихожанки в платочках и незнакомый молодой человек с длинными волосами и жиденькой
Молодой человек подошёл последним.
– Недостойный инок Афанасий, отче. Как благословите... очень хочется причаститься, но не знаю, стоит ли приступить к чаше или воздержаться...
– начал он.
– А в чем дело?
– Я из N-ского монастыря. Слышали, наверно, о нашей святой обители? Прибыл в столицу. Хочу сюда перебраться на учебу и несение послушания. Вот... хотел причаститься сегодня, чтоб Господь благословил начинания... но, знаете... Вчера друга встретил, мы давно не виделись, соскучились друг по другу, и мы с ним были... ночь провели вместе...
– Перебрали, что ль?
– Да не особо... не в этом дело... Мы в интимном смысле вместе были. Вот я и подумал, не грех ли мне причащаться сегодня будет? Духовник у нас в монастыре благословлял омываться и воздерживаться следующий день от причастия в таких случаях.
– Не понял?!!... Вы гомосексуализмом занимались что ли?!!
– Ну, можно и так сказать. Но это по взаимному...
– Да вы что, издеваетесь?!!
– почти крикнул отец Глеб и посмотрел на исповедующегося юного монаха. Тот глядел ясным, чистым, даже смущенным взором, никак не подразумевавшим издевку.
– Извините...
– Вы что? Не знаете, что это содомский грех? Что мужеложники царства Божия не наследуют? Ну... минимум в этом надо серьёзно каяться! По канонам за это положено отлучение от причастия на годы!!! А вы - инок! И так спокойно об этом говорите, как будто речь о какой-то ерунде! Не знаю... как будто съели чего-то непостное...
– М-да... Ну, видимо, у вас здесь другие правила. Не как у нас в обители... Что-ж, тогда благословите, причащусь в другой раз.
Глеб онемел, не знал, что и сказать. Посмотрев на монаха еще раз и понял - едва ли будет услышан.
– Знаете... Бог да благословит вас почитать каноны и святых отцов о грехе мужеложества и да поможет избавиться от него... или хоть воздерживаться.
– Да я понял! Постараюсь воздерживаться перед причастием... но, знаете... так хотелось причаститься!
Отец Глеб вернулся в алтарь, положил на престол[62] крест, поставил Евангелие. Отошёл к окну, задумавшись. Вспомнилась ему, как молодым парнем ездил устраиваться в подмосковный храм к почтенному архимандриту[63]
Возил его тогда знакомый регент. Всю дорогу рассказывал о своих прежних двух женах, с которыми разошёлся, и о нынешней, смущая неженатого юношу подробностями интимной жизни.
Приехали к архимандриту поздно, остались ночевать. После ужина батюшка предложил Глебу выйти пройтись.
– Онанизмом занимаешься?
Глеб был смущен таким поворотом разговора. Прямо перед этим вопросом он расспрашивал архимандрита о богослужебном уставе, поэтому удивился.
– Отче, а обязательно сейчас об этом?
Старый архимандрит вдруг хватанул юнца за тощий зад. Глеб резко двинул его по руке...
Вернулись с прогулки молча. Регент хитро на него посмотрел. Архимандрит из-за спины Глеба, видимо, подал ему какой-то знак.
– Что ж, Глеб, вижу, не хочешь ты у почтенного архимандрита поучиться... А зря! Оно бив карьере тебе помогло. У батюшки хорошие связи, авторитет. Ну, да твое дело. Насильно мил не будешь. Иди тогда спи на чердаке, а я здесь, с батюшкой останусь - нам есть ещё чем заняться.
Глеб ушёл на чердак, запер ненадежный засов, придвинул стул. Оглядевшись, нашёл палку и положил её возле койки на случай вторжения.
Спал он тревожно, тем более что в комнате под ним не было тихо: скрипела кровать и раздавались всякие звуки, казавшиеся в лучшем случае подозрительными...
Позже, уже священником, Глеб видел по телевизору интервью с этим архимандритом. Тот с большим энтузиазмом говорил о духовном возрождении и ещё о чём-то патриотическом.
– М-да...
– произнес отец Глеб вслух.
– Что мдакаешь и стоишь с молитвенной скорбью на челе? А, Глебушка? За весь мир слезы проливаешь, что ли?
– иронизировал вернувшийся в алтарь после причащения мирян отец Вячеслав, - иди уж крестить, там двое записалось. Быстрей отстреляешься - быстрей по требам пойдешь.
55
Рождественская история
Ветер пронизывает насквозь,
Здесь не место старикам.
Когда ты впервые взял меня за руку В холодный сочельник,
Ты обещал мне,
что нас ждет волшебная сказка.
The Pogues , «Fairytale of New York».
Холодно. Градусов двадцать да ещё и ветер. Отец Глеб думал сэкономить и не ловить тачку, но пилить пешком на требу по такому морозу совершенно не хотелось. Поднял руку. Не новая, но чистенькая шестёрка остановилась.
– Тэбэ куда?
– спросил пожилой водила-кавказец.
«Эх, опять хач... дорогу наверняка не знает и вообще...» - подумал Глеб и хотел даже отказаться, но стоять на холоде не хотелось сильнее, чем ехать с кавказцем.